Через двадцать лет (СИ)

Именно в эпоху службы она отважилась впервые написать любимому актёру – Абрахам Дженнингс, уже набравший космические высоты профессии, был популярен в кино, на телевидении и в театре. Никто не мог знать, что переписка окончится встречей и дружбой, но как раз тогда девушка обрадовалась сделанному выбору, искренне и сильно. Конечно, у Эйба была крепкая любимая семья, и конечно, он не мог посвящать себя исключительно новой знакомой, но жертв и не требовалось. Бронвин, забравшаяся дальше, чем любой другой, ценила и оберегала созданные отношения. История, начавшаяся годы назад, плавно перешла в настоящее, где полицию сменил «Шпион». Приятно было оставить за спиной не только отстранение и уход, но и неудачное замужество. Приятно было, что надёжный Эйб в трудные минуты поддерживал – если не лично, то через письма и по телефону. В то время Кент уже пытался оказывать коллеге знаки внимания, но Бронвин боялась повторения ошибок и обходила стороной возможные тропинки на пути к личной жизни. Впечатление Карлайл производил хорошее, но испытывать его «хорошесть» не тянуло.

А потом, как снег на голову, свалилось первое упоминание Исси Йорк…

О культурной жизни Эйвери-маунтин Бронвин знала не больше рядового обывателя и, наводя справки по досаждающей Александру особе, не предполагала, что дело затянется. Вряд ли Исси походила на вершину огромного айсберга, но сдаваться та, как думал режиссёр, явно не хотела. Впрочем, раньше всё действительно сохранялось в пределах темпераментных писем – бывший офицер по опыту знала, что угрозы и недовольства зачастую так и остаются словами, а их выполнение вроде нового уровня: туда проходит не каждый характер.

Прошла ли на новый уровень наследница Гордона? Бронвин всей душой надеялась, что нет. И ещё ей очень не нравилось вспомнившееся по архивным данным упоминание некоего брата. Двое Йорков – дважды сильный характер и, возможно, объединённые усилия. Правда, они разъехались, завели семьи и, если выводы верны, жили отдельно друг от друга… Но соответствует ли это истине теперь, несколько лет спустя? Перерыв хранимые в столе диски, фотографии, блокноты и кучу ерунды, детектив отыскала, наконец, пылившуюся в самом низу папку – один из двух экземпляров откопированных справок.

Женщина, называемая Исси, ждала своего часа и их с Абрахамом внимания.

Естественно, ничего нового на бумаге не проявилось за время хранения, биографические данные были сухи и скудны как прежде: родилась, воспитывалась, ходила в школу. Родители – Руперт Майлз и Мэри Йорк – вскоре развелись. Старшая дочь пыталась заняться актёрским мастерством, но так и не поступила. Потом была журналистика, незадолго до брака и переезда, после - психология. Бронвин пролистала несколько страниц, отыскав пару упоминаний младшего сына Йорков. Сэмюель Гордон не упоминался ни разу, что понятно – родство с племянницей было не прямым, да и подборка в прошлый раз заказывалась на другую тему. Обнаружив, что не узнала ничего сверхинтересного, кроме творческого сочетания специальностей, Бронвин включила компьютер.

- Это будет трудно, но возможно, - сказала она себе, намечая план действий. Требовалось составить новый запрос, а лучше – несколько: по Йоркам и их детям, по Сэму Гордону и по учебным заведениям. Требовалось найти Уильяма Донигера, чьё имя карандашом было подписано в углу на первой странице. Если только он всё ещё работает и хранит документы…

И, наконец, требовалось встретиться и познакомиться с чудесно уцелевшим Дэниелом Спарксом.

* * *

Неделя торчания в госпитале была самым долгим и бесполезным временем в жизни. Дэн извёлся, мечтая поскорее очутиться дома, а потом – снова на работе. Разумеется, ему несколько раз повторили, что дома тоже стоит ещё примерно недельку спокойно посидеть, но это уже выходило за все рамки. То ли с врачами провели беседу родители, то ли здесь не обошлось без Алекса… Впрочем, нет, Алекс вел себя в меру режиссёрской адекватности – на следующий день после падения он приехал, к счастью, из провианта – лишь с пачкой желатинок. Постоял, на манер Эрики, поругался, похмурился… А затем обнял, максимально бережно, но крепко.

- Никогда больше так не пугай меня, ребёнок.

Впервые за восемь лет дружбы Алекс казался не сложной синусоидой, а самым обычным человеком, каких в Эйвери-маунтин тысячи. Дэн улыбнулся давнему прозвищу.

- Не буду, если выслушаешь меня и поверишь.

Режиссёр, не смотря на мелькнувшее в глазах сомнение, вёл адекватность по нарастающей и кивнул:

- Говори. Я знаю, о чём пойдёт речь…

Дэн, вскрыв зубами пакет желатинок, достал сразу пригоршню. И пошагово описал события накануне вечером. Эти же описания он вскоре повторял для полиции, а ещё через день – для незнакомой брюнетки, навестившей его и представившейся как детектив Тейлор.

- Детектив? – он не ожидал такого визита, не смотря на заинтересованность в продвижении расследования. - Вас Александр Гаррет просил приехать?

- Нет, мистер Спаркс, - женщина поправила прижатые невидимками волосы и села на невысокий жёсткий стул, - я приехала по личной инициативе, знакомство с мистером Гарретом на повестке. А вмешаться меня просил Абрахам Дженнингс, наш общий друг.

- Эйб? – такого Дэн тем более не ожидал. - Оу, да… ясно. Вы по поводу случившегося?

- Верно. И я буду очень признательна, - вытащив из кармана небольшой диктофон и щёлкнув кнопкой, детектив установила его на тумбочке. Дэн, стараясь быть последовательным, повторил историю, про себя вспоминая, слышал ли он от Эйба раньше о мисс Тейлор. Выходило, что не слышал. Впрочем, Бронвин, как её звали неофициально, не могла не запомниться. Она задавала прежние вопросы и получала прежние ответы, но на упёртого копа-скептика не походила.

- Думаю, наша встреча не последняя, мистер Спаркс, - заметила в конце женщина и добавила, - берегите себя. А лучше некоторое время проведите вдали от работы.

В её словах был, разумеется, резон, да и само появление человека, верящего в покушение, кое о чём говорило. Но Дэн просто не мог представить себя бездельничающим в разгар сезона и оформления спектакля. Он чувствовал ответственность за людей и за свои партитуры – над последними старик Спенсер наверняка ломал голову.

- Спасибо, что приехали и верите мне, - поблагодарил парень, - но знаете, из двух любимых вещей – сидения за рулём и за пультом – одну я в состоянии и жажду выполнять.

Бронвин кивнула.

- Тогда будьте осмотрительны в театре. И удачи вам.