Дыхание Голгофы

- Да постой ты, - нагнал он все-таки меня. – Хочешь стих на любую тему. На опохмел дай заработать.

Я достал деньги.

- Бери, но ради Бога, без стихов.

- Нет, так не пойдет. У меня кроме заразы делать уродцев есть еще одна, я пишу стихи. Хочешь я тебе просто так прочту. Мы ж с тобой в Афгане были. Я тебя помню. Я в Баграме служил.

- Ну давай стих. - «Не хватало мне еще воспоминаний», - подумал я.

- Вот это другое дело. Тебе улыбка – мне похмел. – Тут он так щедро заулыбался, что лицо его рассыпалось на мелкие морщинки. Только вот глаза так и оставались холодными и каким-то погребальными. – Ну что сосредоточился, тогда давай любую фразу.

Я задумался. И машинально скосил взгляд на плакат.

- Ну хотя б: «Я как-то был счастливым».

Парень показал мне большой палец «Ну это просто!»

Я как-то был счастливым

Момент я помню сей.

Занудно и хвастливо

Порхал, как воробей

Обмазанный весь счастьем

Твердил себе одно

Я зверь особой масти

А все вокруг говно.

Пока днем некрасивым,

Подумал «ведь помру»

И понял - быть счастливым

В России не к добру.

От такого стихотворения я как-то потупился. Сказать было нечего. Я полез в карман за деньгами, но парень остановил меня.

- Не парься. Не надо. Это я так, на благотворительных началах. Я тебя помню.

Сказал и шагнул от меня. Просто юркнул в проходящие массы и исчез.

<p align="center">

<p align="center">

Часть третья

13

Позвонил тесть.

- Живой, зятек? Ни слуху от тебя, ни духу. Как стал «вождем краснокожих», так и возгордился. Хотя бы брякнул больному старику. Иль уже не нужен?

- Ну что вы такое говорите, Сергей Сергеевич? Но вы правы, события увлекли.

- Читаю газетки про твое пламенное выступление перед ветеранами. А чего ж меня с Эльвирой не пригласил?

- Я посчитал - вам по статусу ближе общегородское собрание. Там без вашей парторганизации никак нельзя, - едва нашелся я. Что говорить? Виноват, забыл – этот вал событий накрыл с головой.

- Да не был я ни на каких собраниях. Хвораю. Опять проблемы с поджелудочной железой, а под нож не хочу, - вздохнул тяжело старик, - Элька уговаривает. А ты - молодец, похоже, в своей организации ты гвоздь. Правильно, молодой – мути, пока силы есть. Жениться-то не надумал еще?

- А почему вы спросили? – удивился я.

- Да так, слушок прошел, что видят тебя частенько в исторических местах. И с дамой.

- Понял, Галя? – улыбнулся я себе. – Пошто ревнует?

- Да не то чтобы, ты же знаешь, она упертая, из нее слова не вытянешь. Но думаю, если бы ты сейчас постучался к ней, она бы открыла.

Тут у меня возникло подозрение, что тесть звонит по наводке Галины.

- Прошло, Сергей Сергеевич. Не совсем, конечно, но главного нет.

- Да это я так. Она ж со своим окончательно зад об зад, так скажем - с юридическими подробностями. Но и заскучала малость. А я ей говорил когда-то – «близок будет локоток, да не укусишь». Жалко мне ее, дочь она мне. И внучку жалко - твою копию. Видно что-то осталось у нее к тебе, коль дочка так вот в тебя оформилась.

Я промолчал. Конечно, сердце тонюсенько отреагировало. Но я вдруг подумал: «Как давно это было».

Я тепло попрощался со стариком, пожелал ему скорейшего выздоровления и встречи на даче.

- Что-то на душе хреново, - ответил Сергей Сергеевич и положил трубку.

Приближался день рождения Анюты, а я все никак не мог найти удачного момента прокатиться с ней в ювелирный. Она на работе и у меня дни груженые. Но тут позвонил из деревни отец и сказал, что до конца месяца должны приехать молодые, то есть брат мой с женой и детьми. Это был очень хороший повод представить всей семье свою новую невесту, да и, само собой, меня раздирало любопытство, какие они получились, племяши мои Иван да Марья. Обо всем этом я и рассказал Анюте.