Через двадцать лет (СИ)

- Лучше окна, не слишком сильно, - попросила Эрика, садясь на переднее сиденье, - а нам разве по пути? Мне как-то неудобно…

- Да бросьте, Джулиан, оставаясь на телефоне, вечно панику нагоняет. А нам действительно по пути.

Обойдя машину, режиссёр открыл свою дверцу и тоже сел.

- Между прочим, в «Перекрёстке» я решил, что вы – местная. Видимо, нет?

- Нет, если это из-за кладбища, - девушка, вытянув молочно-кофейный ремень безопасности, пристегнулась, - вообще я из Нью-Йорка. А почему оно Верхнее, скажите? Есть еще и Нижнее?

- Есть, - отъезжая с парковки, кивнул Александр, - их несколько. В самом городе имеются точки при церквях, в лучших католических традициях, а на выезде – Верхнее и Нижнее, так распорядилась география. Первое находится по дороге на Стрейт рут, там хорошая местность, но очень холодно, второе к южной границе ближе, водянистое и не особенно удобное.

Пауза. Ниссан, оставляя Корт Сквер, повернул на Норрис стрит.

- Сориентируетесь по маячку[56]? Или нужна помощь?

- Вы про поиски? – Эрика, опустив боковое стекло ещё чуть ниже, развернулась к мужчине. - Даже не знаю, я не спец по гулянию в таких местах. И не уверена, что нужная могила оборудована техникой.

Александр, вздохнув, опустил и своё стекло. Автомобиль был действительно тёплый. По-мужски лаконичный, чистый и лишённый каких-либо признаков типично салонной вони, ненавистной мисс Рубинштейн со времён машины отчима. Ниссан пах сигаретами, хорошим кофе и страницами свежей, не прочитанной газеты, забытой у лобового стекла.

Какое-то время оба ехали молча, перестраиваясь, поворачивая и, при возможности, обгоняя.

- Вам правда нравится моя пьеса?

- Что? – режиссёр улыбнулся краем рта, не отрывая взгляда от дороги. - А я разве похож на человека, который занимается неинтересными ему делами?

- Извините, я не об этом, - стушевалась Эрика, - мне просто важно понять сейчас, что подумала бы стороння личность, ну… не совсем зритель, не совсем театрал и…

- Вы пытаетесь перенести на меня чью-то точку зрения, мисс Рубинштейн?

- Глупо, я знаю, извините ещё раз. Можете не отвечать.

Она тут же почувствовала себя дурой, стремясь представить, как отреагировал бы отец и разводя теории. Хороший старт содержательного диалога – молодец, Эрика, нашла, о чём беседовать! Александр поднял очки на голову и рассмеялся – почти совсем утрачивая свою брутальность.

- Странная вы всё-таки. Странная, но талантливая. Может, нам построить рекламную кампанию именно на этом?

- В смысле?

- Ну, как я и намекал, вы в себе крайности сочетаете – людям должно быть интересно, на что способен журналист-кулинар-драматург… Можете тоже не отвечать, но, думаю, Джей-Джей меня поддержит.

- Кто?

- Джей-Джей, я так зама называю.

Эрика, хмыкнув, опустила козырёк от солнца – автомобиль выехал на ярко освещённый участок дороги.

- Раньше кто-нибудь говорил, что вы не похожи на режиссёра, мистер Гаррет?

- Неправда ваша, - мужчина тоже опустил козырёк и беззаботно вернул очки на нос, - я-то как раз похож, на типичного двинутого постановщика… Вы на них ещё насмотритесь в будущем, на самых разных…

* * *

Верхнее кладбище, соответствуя словам Александра, действительно было большим, если не огромным. Неправильной формы. И его действительно продували все ветра Эйвери-маунтин, гонявшие облака вдоль гор в обоих направлениях.

Горы… Эрика бы с удовольствием порассматривала и поинтересовалась главной городской достопримечательностью дольше – учитывая, что подъехать удалось достаточно близко. Но сейчас занимали не прелести местной природы, а одинаковые белые плиты, торчащие из земли.

Уже рядом…

В администрации долго возились с датами и именами – даже здесь у папы Джимми нашлись тёзки полного и частичного соответствия. Эрика озвучила данные сразу трёх Роджерсов, благо, в сумке так и лежали документы, на случай малейшей необходимости. Теперь-то необходимость имелась… Вспомнив о Нью-Йорке, ждущем новостей, девушка собрала остатки храбрости для последнего, решающего поиска.

А может, лучше бы не найти их вовсе?

Александр, добровольно джентльменивший у выхода, заскучать не успел – при нём была та самая газета, захваченная из машины. Увидев девушку, режиссёр быстро сложил страницы и посмотрел на тёмные пятна на своих руках.

- Ну здорово, извозился в краске… Разобрались внутри, мисс Рубинштейн?

- Более-менее, - отозвалась Эрика, - они в старой части, и там действительно не везде есть маячки – их ставят по желанию близких, чьих-то других близких и прочее. Вот, держите.

Открыв пачку бумажных салфеток, лежавших в сумке, она достала одну и протянула спутнику.

- Спасибо.

- За доставку, - пробормотала девушка, испытывая неловкость и признательность, что кто-то малознакомый стремится помочь, - ещё раз извините нашу задержку… Можно спросить, а вы были здесь раньше?

- Раз или два, давно уже, - вытерев руки, режиссёр сунул мятую салфетку в карман, - ответный вопрос: кого ищем?

Оба двинулись в направлении старой территории, где сахарно-белые плиты уступали потемневшим серым, а земля, не смотря на ухоженность, казалась дикой и заброшенной. Подождав, пока признательность возобладает над неловкостью, Эрика сказала:

- Три могилы Роджерсов, они должны быть вместе: отец, мать и сын.

Она пошла вперёд, глядя в обе стороны и вновь и вновь мыслями возвращаясь к приезду в город. Как много было планов связано с поисками. Как мало удалось в итоге. Почти две недели измотали ожиданием сильнее, чем годы неведения. Что дальше? Архив университета? Скрытые таланты среднестатистического студента и надежда узнать хоть немного больше? Эрика скользила взглядом по вырезанным на камнях словам, стараясь не пропустить нужные и боясь наконец-то столкнуться с ними. Александр ушёл дальше, неторопливо выискивая тройные соответствия фамилий, а потому не сразу услышал оклик: