Сватовство
Сватовство читать книгу онлайн
«Любви все возрасты покорны. — писал в свое время поэт. Его слова можно поставить эпиграфом к книге рассказов Леонида Фролова, повествующей о жизни молодежи сегодняшней нечерноземной деревни. Это книга и о любви и о долге. О долге перед Родиной, о долге перед отцами и дедами, передавшими своим детям в наследство величайшее достояние — землю.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Татьяна, не замочив ног, выбралась на мысок — и обомлела от обрадовавших глаза цветов. За незабудками, отступив к кустам, прятались белоснежные крупные белозоры, а за ними пригорок усыпали васильково залазурившиеся побеги цикория, за которыми расступалась уже целая поляна нескошенных ромашек-нивянок.
Да лето же, самое настоящее лето!
Татьяна наклонилась, чтобы сорвать звездочку белозора, и впервые разглядела, что этот цветок совсем не ветвится, что от земли одиноко тянется голый стебель, завершающийся одиночной снежинкой. И даже лист у цветочка всего один. Она отдернула руку и, задумавшись, поднялась на взгорок.
Ромашки колыхались у ног.
Татьяна повернула к тропе и услышала, что кто-то шумно раздвигает кусты.
Она чуть не ойкнула, потому что, пригибаясь, из ольховника вынырнул с охапкой цветов Юрий Иванович. Он еще не видел Татьяну, стоял к ней вполоборота, обирая с лица налипшую паутину.
Татьяна не могла сдвинуться с места, хотя понимала, что глупо стоять и смотреть с разинутым ртом на Юрия Ивановича.
Она медленно, не сводя с него глаз, отступила в кусты и под их прикрытием, подхватив полы, ринулась по завызванивающей гальке к лаве. Она пролетела через кочковатые заросли конского щавеля, не запнувшись. Перепрыгнула мочажистые оконца обманчиво изумрудившейся травы и выскочила на тропку, не в силах перевести дыхание. Сердце было готово выскочить из груди. Татьяна облокотилась о березовые перила, ветерок закручивал на них тонкие просвечивающие лоскутки отторгнувшейся от дерева бересты. В детстве ребята делали из нее, как из травы, свистульки, зажав бересту двумя большими пальцами и сложив руки рожком. У Татьяны мелькнула озорная мысль испугать Юрия Ивановича свистом, но она тут же стыдливо отогнала ее. Вот еще: скажет, что за мальчишество.
Задерживаться на лаве долго было нельзя, потому что Юрий Иванович мог уйти. А Татьяне не хотелось, чтобы он ушел, не поговорив с нею. Она подсознательно рассчитала, когда Юрий Иванович от излучины, где он выбрался из кустов и снимал с лица паутину, может выйти к тропке и, боясь опоздать, заторопилась наперехват ему.
Она увидела его уже в двух метрах от поворота и, сердясь на себя, пожалела, что слишком долго прообнималась на лаве с березовой перекладиной. Надо было, не задерживаясь, сразу же бежать вперед. Теперь не будешь кричать ему в спину: «Юрий Иванович, подожди!» — и не будешь бежать вдогонку: он посмотрит на тебя, раскрасневшуюся, запыхавшуюся, и сразу поймет, что ты задумала.
Но Юрий Иванович, не выходя на тропинку, оглянулся, будто мольба Татьяны остановила его, и сразу же заметил ее:
— Таня, — подождав, когда Татьяна приблизится, сказал он приветливо, — здравствуйте.
Татьяна обрадованно кивнула ему и зарделась.
— Вы разве поблизости отсюда живете? — спросил он.
Татьяна указала ему на Красавино:
— А вон тут, на пригорке.
— А-а-а. — Он понимающе ответил ей ненужным кивком и замолчал, видимо, не зная, о чем бы сказать еще. Он держал в руках букет из ромашек, льнянки, гусиных лапок, белозора, гвоздики и каких-то незнакомых Татьяне цветов.
Юрий Иванович перехватил ее взгляд.
— Нравится?
Она кивнула ему. Юрий Иванович заулыбался.
Татьяна не сводила с него глаз и шагала по-за тропе, чтобы быть с ним рядом, не отставать. Он заметил это и, конфузясь, уступил ей дорогу.
— Ноги изрежете осокой, — предостерег он. — Идите по тропке.
— А вы нацепляете на брюки колючек. — Она уже давно заметила на его штанинах клещами впившиеся двузубые семечки череды.
— Это не страшно.
— И ноги изрежу — тоже не страшно.
Они так оба и шли, держа тропу, как ручей, между собой. Татьяна вслушивалась, как у нее под подошвами ломались пожухлые корни трав, и совсем не опасалась, что исцарапает туфли.
Молчание у них затянулось, и Татьяна видела: Юрий Иванович из-за этого переживал.
«Ну и чего ж тут такого?» — успокаивала она его в мыслях и почему-то вспомнила мать: вот кто любит не балаболок.
— А меня Бойправ потерял, наверно, — опять улыбнулся Юрий Иванович. — Ни за что не подумает, что я в луга ушел.
— Бойправ-то? — насмешливо переспросила Татьяна. — Да вы еще только подумали о лугах, а он уже знал о вашем намерении.
Юрий Иванович засмеялся:
— Не может быть.
— А вон не его машина стоит? — останавливаясь, спросила Татьяна.
До Березовки было уже рукой подать, и улица Луговая, протянувшая вдоль дороги всего один порядок домов, просматривалась совсем хорошо. У леспромхозовского магазина стоял зеленоватый райкомовский «газик».
— Похоже, его машина, — обеспокоенно согласился Юрий Иванович. — Ой, я ж ему вчера говорил, что в дорогу хочу нарвать цветов.
Татьяна подняла на него вопрошающие глаза.
— Улетаю сегодня домой, — объяснил он свое появление в лугах. — Без букета нельзя.
Татьяну кольнули его слова: «Без букета нельзя…» Так, выходит, не для гостиничной комнаты эти цветы.
Юрий Иванович то и дело наклонялся к букету и, зарывшись носом в цветы, вдыхал в себя медовые запахи.
— Хорошо тут у вас, — блаженно признался он.
— Везде хорошо, где нас нет, — тоскливо сказала она.
Он недоверчиво посмотрел на нее, сморщил лоб, пытаясь, видно, уразуметь, почему она так сказала.
Татьяна отвернулась, почувствовав, что у нее першит в горле, и, не оборачиваясь, предложила:
— Юрий Иванович, давайте я пойду сзади.
— Да что вы, что вы, — заторопился он. — Мне…
Татьяна перебила его:
— Изомнем отаву.
Он, видимо, почувствовал в ее голосе жесткость и растерялся:
— Да что вы… Я не о том… Конечно, пойдем по тропке. Только вы уж как положено — впереди…
Татьяна молча согласилась с ним и, не оглядываясь, завышагивала по узкой ленте истоптанной ногами земли. Юрий Иванович застучал ботинками сзади. Татьяна слышала за спиной его размеренное дыхание.
— Жалко, что вы уезжаете, — призналась она.
Юрий Иванович сбился с шага. Татьяна отметила это с удовлетворением.
— Очень жалко, — повторила она.
— Это почему же? — с радостным придыхом спросил Юрий Иванович, и Татьяне не понравилось это, она зло прищурилась и, чтоб Юрий Иванович не задавался, резко обернулась к нему:
— Очень уж вы покупатель хороший…
Он не понял ее, и она разозлилась еще больше:
— Много у меня газет покупаете… План по выручке перевыполнила.
Она оставила Юрия Ивановича, добежала до развилки и повернула направо, потому что по левой тропке уже семенил навстречу Бойправ.
— Макарова! — кричал он и размахивал руками, но Татьяна делала вид, что не слышит его.
— Макарова! Все равно вас засек, — хохотал Бойправ. — На бюро вызову, чтобы головы моим командированным не крутила.
Поднимавшийся ветерок относил его голос в луга. Татьяна, поостынув, уже корила себя за несдержанность. Юрий-то Иванович в чем виноват перед ней? В том, что с букетом к кому-то поехал, что к ней на шею не бросился? Ей было стыдно, и она боялась, что Бойправ привезет его на машине к киоску и, ничего не зная о том, что произошло, скажет: «А ну, прощайтесь по-человечески!» Как она будет смотреть Юрию Ивановичу в глаза?
Татьяна, чтобы затянуть время, пошла сначала на почту, ожидающе вслушиваясь, когда в небе загудит самолет.
Она миновала парк, в котором вчера так ни разу и не станцевала, свернула на Первомайскую улицу, проскочила свой заброшенный с вечера киоск, обогнула военкомат и оказалась во дворе районного дома связи. Контора была еще на замке. Татьяна уселась на промытую с дресвой лесенку и едва удержалась, чтобы не разреветься.
Солнце пригревало по-летнему. Под крышей звенели мухи. Пахло медовым клевером. Но на улице, выхваляясь друг перед другом, уже проверяли свои голоса молодые петухи — верная примета, что лето кончилось.
Сумасшедший август