Зази в метро

-- Ну что, малышка, -- сказал он так, между прочим,-- между прочим, не пора ли нам спать?

-- Ты кого имеешь в виду? - спросила Зази.

-- Как кого? Тебя, разумеется,-- ответил Габриель, заглатывая наживку.-Когда ты там обычно ложишься?

-- Надеюсь, здесь не будет так, как там.

-- Да,- ответил Габриель и понимающе кивнул.

-- Меня сюда отправили, чтобы здесь не было, как там, правда ведь?

-- Разумеется.

-- Ты просто так со мной соглашаешься или и вправду так считаешь?

Габриель посмотрел на Марселину. Она улыбнулась.

-- Видишь? Такая маленькая, а как рассуждает! Непонятно, зачем ей в школу ходить, и так все знает,- сказал Габриель.

-- А я хочу ходить в школу до шестидесяти пяти лет,-- заявила Зази.

-- До шестидесяти пяти?-изумился Габриель.

-- Да,-- ответила Зази,-- я хочу быть учительницей.

-- Неплохая профессия,-- вкрадчиво заметила Марселина,-- и пенсию будут платить.

Последнюю фразу она произнесла почти машинально, ибо в совершенстве владела не только французским языком, но и французским менталитетом.

-- А пошла она, эта пенсия,- сказала Зази.- Я не ради этого учительницей буду.

-- Ну, разумеется, это и так ясно,- сказал Габриель

-- А тогда ради чего? - спросила Зази.

-- Сейчас ты нам сама все объяснишь.

-- А ты не догадываешься?

-- Какая нынче головастая молодежь пошла,- обратился Габриель к Марселине.

И к Зази:

-- Ну тк? Почему ты хочешь быть учительницей?

-- Чтобы детей изводить,- ответила Зази.- Тех, кому будет столько, сколько мне через десять, два-.. пятьдесят, сто, тысячу лет. Всех их можно будет мучить в свое удовольствие.

-- Ну штош,- пробормотал Габриель.

-- Я буду с ними последней сволочью. Они у меня пол лизать, тряпку жевать, которой доску вытирают. Я им всю задницу циркулем истыкаю. Буду раздавать пинки направо и налево. Сапогами лупить, вот такими, зимними, высокими (жест), с большими шпорами. Я им всю жопу исколю!

-- Ты только одного не учитываешь,- спокойно заметил Габриель.- Судя по тому, что пишут в газетах, система просвещения развивается сейчас совсем в ином русле. Можно сказать, в противоположном. Мы пришли к тому, что воспитывать нужно лаской, пониманием, добротой. Все так считают, правда, Марселина?

-- Да,- тихо отозвалась Марселина.- А что, тебя школе очень обижают?

-- Пусть только попробуют!

-- Кстати говоря,- продолжал Габриель,- через двадцать лет вообще никаких учителей не будет: их заменят учебные фильмы, телепрограммы, электроника и всякое такое. Об этом тоже недавно писали, правда, Марселина?

- Да,- тихо отозвалась Марселина. Зази на мгновение представила себе это электронное будущее.

-- Тогда я буду астронавтом,- заявила она.

-- Во молодец! - одобрил ее Габриель.- Правильно! Надо идти в ногу со временем.

- Да, астронавтом! Буду марсиан изводить,-- продолжила Зази.

Габриель с воодушевлением похлопал себя по ляжкам:

- А у девочки богатое воображение!

Он был в восторге.

- И все-таки ей пора спать,- тихо сказала Марселина.

- Ты, наверное, очень устала?

- Нет,- сказала Зази и зевнула.

- Девочка хочет спать,- обратилась Марселина к Габриелю.- Все-таки пора ее укладывать.

- Ты права,- кивнул Габриель и начал сочинять императив, по возможности исключающий возражения.

Но не успел он еще как следует оформить мысль, как Зази спросила, нет ли у него телика.

- Нет,- ответил Габриель и добавил не вполне искренне: - Я предпочитаю широкоэкранный кинематограф.

- Тогда отведи меня в кино.

- Сейчас уже поздно,- ответил Габриель,- к тому же я все равно не успею, мне на работу к одиннадцати.

- В принципе можно и без тебя,- сказала Зази.- Мы сходим вдвоем с тетушкой.

- Я возражаю,- процедил Габриель, свирепея. Он посмотрел Зази прямо в глаза и злобно добавил:

- Марселина одна без меня никуда не ходит.- И добавил: - Не спрашивай почему, слишком доли объяснять тебе, деточка.

Зази отвела взгляд и зевнула.

- Я устала,- сказала она,- пойду спать. Встала. Габриель подставил щеку. Какая у тебя нежная кожа,- мимоходом заменит Зази.

Марселина проводила ее в комнату, а Габриель достал симпатичный футлярчик из свиной кожи, на котором были выдавлены его инициалы, уселся в кресло, налил себе большой стакан гранатового сиропа, разбавил его небольшим количеством воды и принялся маникюр: он обожал это занятие, делал маникюр превосходно и, как он считал, лучше всякой маникюрши. При этом он напевал что-то в высшей степени похабное. Затем, после песенки о проказах трех ювелиров, он принялся насвистывать не слишком громко, чтобы не разбудить девочку, сигналы военных времен: тушение огней, поднятие флага, капрал вралвралврал И Т.Д. В комнату вошла Марселина.

-- Сразу же уснула,- тихо сказала она. Марселина села и налила себе рюмку вишневки.

-- Прелестное дитя! - бесстрастно прокомментировал Габриель.

Вдоволь налюбовавшись только что обработанным мизинцем, он принялся за безымянный палец.

-- Интересно, что мы с ней завтра целый день делать будем? - тихо спросила Марселина.

-- Как что! Никаких проблем! - отозвался Габриель.- Свожу ее на Эйфелеву башню на самый верх. Завтра во второй половине дня.

-- Ну а в первой-то что? - тихо спросила Марселина. Габриель внезапно побледнел.

-- А вдруг...- проговорил он,- вдруг она меня разбудит?!

-- Вот видишь,- тихо заметила Марселина,- уже проблема.

-- Страшное смятение охватило Габриеля.

-- Ведь дети рано просыпаются! Она не даст мне выспаться! Она меня разбудит... Ты ш меня знаешь. Если я не высплюсь - я не человек. Десять часов сна для меня - это святое. А то я заболею.- Он посмотрел на Марселину: - Ты об этом подумала? Марселина опустила глаза:

-- Я не хотела мешать тебе выполнять свой долг.

-- Я это очень в тебе ценю,- многозначительно произнес Габриель,- но что бы нам такое придумать, чтобы она меня завтра не разбудила?

Они начали ломать головы.

- Можно дать ей снотворное,- предложил Габриель,- чтобы она спала до полудня или, еще лучше, часов до четырех. Говорят, есть какие-то хорошие свечи - действуют безотказно.

Из-за двери послышалось скромненькое тук-тук-тук - это стучался Турандот.

- Войдите,- сказал Габриель.