Зази в метро

-- А это вот сколько стоит? - спросил хмырь. Речь шла о солнцезащитных очках. Он нацепил их себе на нос.

-- Это выдается бесплатно тем, кто покупает джынзы,- сказал торговец, считавший, что дело уже в шляпе.

Зази со своей стороны была в этом не так уверена. Неужели он их так и не купит? Чего он ждет? Чего он там себе думает? Чего ему еще надо? Наверняка это отпетая сволочь, не просто жалкий безобидный извращенец, а настоящий гад. С ним надо быть поосторожней, ох поосторожней! Ну что там с джынзами?..

Наконец свершилось. Он заплатил. Товар заворачавают, и хмырь сует сверток под мышку, под свою хмыриную мышку. Зази в глубине души взвыла, наблюдая за ним. Так, значит, это еще не конец?

-- А теперь,- сказал хмырь,- мы должны перекусить.

Он идет впереди, переполненный чувством собственного достоинства. Зази идет за ним, косясь на сверток. Так они заходят в небольшой ресторанчик, садятся. Пакет оказывается на стуле вне пределов досягаемости Зази.

-- Ну, что ты будешь? -спросил хмырь.- Мидии или жареную картошку?

-- И то и другое,- ответила Зази, вконец теряя самообладание.

-- Принесите девочке мидий,- спокойно обратился хмырь к официантке.- А мне - рюмочку мюскаде. двумя кусками сахара.

В ожидании жратвы сидели молча. Хмырь спокойно покуривал сигареты. Когда подали мидии, Зази с яростью набросилась на них, нырнула в соус, и, прихлебывая из тарелки сок, вымазалась в нем с головы до ног. Не поддавшиеся кипячению пластинчато-жаберные были самым варварским образом изничтожены в своих раковинах. Зази, казалось, вот-вот раскусит их зубами. Покончив с мидиями, она не отказалась и от жареной картошки. "Хорошо",- сказал хмырь. Со своей стороны, он попивал маленькими глоточками свою микстуру так, как будто это был, по крайней мере, подогретый ликер шартрез. Принесли картошку. Она бурно шипела и пенилась и тарелке. Прожорливая Зази обожгла себе пальцы, но не пасть.

Когда все было съедено, Зази залпом опустошила стакан пива с лимонадом, три раза негромко рыгнула и в изнеможении откинулась на спинку стула. Людоедская ухмылка стала постепенно сползать с ее лица. Глаза просветлели. Она с удовольствием подумала, что хотя бы обед она урвала. Следующей ее посетила мысль о том, что не мешало бы сейчас сказать хмырю что-нибудь приятное, но что именно? Она сильно напряглась и наконец сказала:

- Что же вы так долго свою рюмку допиваете? Нот мой папа за это время уже десяток таких бы раздавил.

- А что, твой папа много пьет?

- Не пьет, а пил. Он уже умер.

- Ты, наверное, очень переживала, когда он умер?

- Как бы не так (жест). У меня времени не было. Тут такое творилось вокруг (пауза).

- А что именно?

-Я бы с удовольствием выпила еще стакан пива, только без лимонада. Целый стакан настоящего пива.

Хмырь заказал ей пиво и заодно попросил принести ложечку. Он хотел добраться до остатков сахара, прилипших ко дну рюмки. Пока он проводил эту операцию, Зази слизнула со своего пива пену и только после этого ответила на вопрос:

- Газеты читаете?

- Бывает.

- Помните портниху из Сен-Монтрона, которая топором разможжила череп своему супругу? Так вот, это была мама. А мужем ее, соответственно, был папа.

- А! - сказал хмырь.

- Вы что, не помните?

Создавалось впечатление, что он не очень хорошо помнит. Зази возмутилась.

- Черт, а ведь вокруг этого шумиха была страшная. Мамин адвокат списально приехал из Парижа, знаменитый такой, говорит не то что мы с вами, дурак, одним словом. Тем не менее благодаря ему мамашу оправдали, вот так, в два счета (жест). Люди ей даже аплодировали, только что на руках не носили. В тот день все страшно напились. Маму только одно огорчало, что эту парижскую штучку на мякине не проведена. Очень уж он до денег охоч был, сволочь такая. Слава богу, Жорж ей помог.

- А Жорж - это кто?

- Колбасник. Розовый такой. Мамин хахель. Это он ей топор дал (пауза), чтоб дровишки поколоть (хихикнула).

Она очень изысканно, только что не оттопырив мизинец, пропустила глоточек пива.

- И это еще не все,- продолжала она.- Вот я, сидящая здесь перед вами, выступала в качестве свидетеля на закрытом заседании суда.

Хмырь не дрогнул.

- Вы что, мне не верите?

- Конечно же нет. По закону нельзя, чтобы ребенок давал показания против родителей.

-- Во-первых, от родителей остался только один, а потом вы явно ничего в этом не смыслите. Если бы вы приехали к нам в Сен-Монтрон, я бы вам показала тетрадку с вырезками из газет, где речь идет обо мне. К тому же, пока мама в каталажке сидела, Жорж подарил мне на рождество подписку на "Каталог подписки". Вы знаете этот "Каталог подписки"?

-- Нет,- ответил хмырь.

-- Идиот. А еще спорит.

-- А почему ты давала показания на закрытом заседании?

- Что? Интересно?

- Не особенно.

-- Какой вы все-таки притворщик.

И она вновь изящно, разве что не оттопырив мизинец, прихлебнула пива из стакана. Хмырь не дрогнул (пауза).

-- Ладно, не берите в голову. Я вам все расскажу.

-- Я слушаю.

-- Ну вот. Надо сказать, что мама на дух не переносила папу, ну и папа, конечно, загрустил, а потом запил. А пил он по-черному. Так что, когда он был под мухой, надо было бежать куда подальше, потому что тут и кошка б не уцелела. Как в песне, знаете?

-- Припоминаю,- сказал хмырек.

-- Тем лучше. Так вот: как-то раз в воскресенье и пришла с футбольного матча, там играл "Санктимонтронский стадион" против "Красной звезды" из Нефлиза, в классе Б. Вы спортом вообще интересуетесь?

-- Да. В основном кетчем.

Смерив взглядом тщедушного собеседника, Зази хихикнула.

-- В зрительском весе, я полагаю,- сказала она.

-- Не смешно,- холодно отозвался хмырь.

От злости Зази залпом допила пиво и заткнулась.

-- Да ты не сердись! - сказал хмырь.- Рассказывай дальше.

- Так, значит, вам интересно, что со мной было?

- Да.

- Значит, вы мне только что неправду сказали?

- Ну продолжай же.

- Да вы не нервничайте. А то не сможете по достоинству оценить мой рассказ.

V

Хмырюмолк, а Зази продолжала в следующих выражениях:

- Значит, папа сидел один дома и ждал, в общем ничего особенного не должно было произойти, но ой все равно чего-то ждал и сидел один дома или, вернее, считал, что он один, подождите, сейчас вы все поймете. Значит, вхожу я, и, надо сказать, он был пьян кал свинья, ну и он тут же начинает меня целовать, что в принципе только естественно, поскольку он мой папа. Но тут он стал меня непристойно лапать, я сказала: "Нет уж", но не потому, что поняла, куда он, сволочь такая, клонит. И когда я ему сказала: "Нет уж, только не это", он бросился к двери, закрыл ее на ключ, ключ сунул в карман, глаза вытаращил и бормочет: "Ах! Ах Ах!", совсем как в кино, просто потрясающе. И заявляет: "Сейчас я тебя... сейчас я тебя...", он даже чуть прихлебнул из бутылки, когда произносил эти гнусные слова, и, наконец, наменяпрыгскок. Я, конечно, увернулась. Поскольку он совсем косой был, он шмякается мордойоппол. Потом встал. Опять за мной погнался, одним словом, тут началась настоящая свалка. И вот, наконец, он меня догнал. И опять начал клеица. Но в этот момент потихонечку открылась дверь, потому что, между прочим, мама ему лапши навешала, дескать, пойду куплю спагетти и свиных отбивных - это все была неправда, она хотела, чтобы он влип, а сама спряталась в чулане. Там у нее и топор лежал. И вот она тихонечко входит, ключи у нее, разумеется, были. Соображает, правда?