Приключения Весли Джексона

- Хорошо, отвечайте тогда на вопрос.

- Какой вопрос, сэр?

Теперь-то уж я наверняка попался. Я задал вопрос в строю, в положении смирно - а уж это было последнее дело.

- На мой вопрос, - сказал командир.

- Меня зовут Весли Джексон, сэр.

- Явитесь ко мне в канцелярию после смотра, - сказал командир.

Вот я и достукался. Ничего себе начало! В первый же день! После смотра я явился в канцелярию, и сержант велел мне подождать. Вид у сержанта был усталый, измученный, очень несчастный; я вспомнил, что говорил о нем Виктор.

- Какую я сделал ошибку? - спросил я сержанта.

- Нужно было доложить свое звание.

- Он спросил, как моя фамилия.

- Нужно было доложить свое звание.

Я ждал целый час, и наконец сержант сказал, что я могу явиться к ротному командиру.

- Как являться к начальству, знаешь? - спросил он.

Я сказал, что знаю, подошел к столу ротного командира, стал навытяжку, отдал честь и доложил:

- Рядовой Джексон явился по вашему приказанию, сэр.

Я думал, он скажет "вольно", но он этого не сказал.

- Как это могло случиться, - начал он, - что вы до сих пор не знаете, что вы в армии?

- Я знаю, что я в армии, сэр.

- А звание свое знаете?

- Так точно, сэр. Рядовой.

- А к какому роду войск вы причислены, это знаете?

- Так точно, сэр.

- А в какую часть вы назначены, знаете?

- Так точно, сэр.

- И каковы функции этой части, тоже знаете?

Я не знал, но сказал, что знаю.

Тогда он сказал:

- Не видно по вас, чтобы вы сознавали, что вы в армии. Придется по этому случаю кое-что предпринять. Сержант вам укажет, что именно. Это все.

Я отдал честь, повернулся кругом и возвратился к столу сержанта.

- Пойдете завтра в караульный наряд, - сказал сержант. - Явиться в столовую на развод в четыре утра.

Я промолчал, и тогда сержант добавил:

- Ты только что из больничного отпуска, так что давай пройди в амбулаторию к врачу.

Я пошел в амбулаторию и просидел на скамейке три часа в ожидании. Без четверти двенадцать прибыл военный врач и осмотрел всех ребят, заявивших о болезни. Их было там человек тридцать. Он стал опрашивать одного за другим, кто на что жалуется, но так как он очень спешил, то ему отвечали коротко: "кашель", или "ухо", или "желудок", а один парень ответил так, что доктор ужасно рассердился.

Парень сказал:

- Кошмары.

- Кошмары? - воскликнул военный врач, - Это еще что за выдумки? Марш обратно в свое подразделение. Живо!

Парень поторопился уйти, а врач повернулся к одному из солдат, который ему помогал, и сказал:

- Узнайте, кто он такой. Мы избавим его от кошмаров.

Тут он подошел ко мне. Я ему доложил, что только что вернулся к служебным обязанностям из больничного отпуска после того, как месяц пролежал в госпитале с пневмонией.

- А теперь вы здоровы?

- Не знаю, сэр. Сержант приказал мне показаться врачу.

- Отлично, - сказал он. - Явитесь в свое подразделение.

Я пошел обратно к сержанту.

- Все в порядке? - спросил он.

- В каком смысле?

- Был у врача?

- Я просидел там три часа, - говорю. - Пришел военный врач и спросил меня, как я - здоров или нет, а я сказал - не знаю. Тогда он приказал мне явиться в свое подразделение.

- Так. У врача ты был, - сказал сержант, - Все, значит, в порядке. - Он удивленно и сердито покачал головой.

- А какое мое подразделение? - спросил я.

- Пока не знаю. Ротный командир ознакомился с твоей личной карточкой. Он хочет поговорить с тобой еще раз.

Я хотел было подойти к столу ротного, но сержант меня остановил:

- Погоди, не сейчас. Я скажу, когда он сможет тебя принять.

- Я проголодался, - сказал я. - Можно я схожу пока позавтракаю?

- Лучше подожди, - ответил сержант.

Я сел на скамейку. Немного погодя пришел Виктор и присел рядом со мной. Я рассказал ему, что случилось, а он и говорит:

- Вот сукин сын, вот ублюдок! Я пойду за тебя в караульный наряд, ты еще слишком слаб после болезни.

Но я сказал, что не позволю ему идти вместо меня. Это хорошо, говорю, что я начал так неудачно, потому что мне все равно нужно привыкать тянуть лямку, и, по-моему, чем скорей я начну, тем лучше. Все-таки Виктор спросил у сержанта, нельзя ли ему пойти в караульный наряд, потому что я только что перенес пневмонию, но сержант сказал: нет. Виктор сел на место и стал разглядывать через перила ротного командира.

- Ей-богу, я убью этого сукина сына, - сказал он.

Я засмеялся и напомнил ему, что мы с ним договоргилиеь все терпеть до конца, и тогда он сказал:

- Ну хорошо, хорошо, увидимся дома.

Я прождал ротного командира еще час, но тут он встал и отправился завтракать. Сержант сказал мне, чтобы я тоже позавтракал, но не мешкал, потому что, если меня не окажется под рукой, когда ротный командир захочет меня видеть, он очень рассердится.

Я на это возразил, что мне полагается на завтрак часовой перерыв, как и всякому другому, но сержант настаивал, чтобы я вернулся как можно скорее. Я хотел было позавтракать в нашей столовой, чтобы посмотреть, как там кормят, но дневальный у дверей сказал, что завтрак от половины двенадцатого до часу, Я ему говорю - еще без трех минут час, но он говорит - уже поздно, и я тогда вышел на улицу и нашел ресторанчик в двух кварталах от нас. Я присел за столик, чтобы позавтракать, но был так зол на свою судьбу и так сильно проголодался, что совсем не мог есть, а только выпил две чашки черного кофе и пошел обратно в канцелярию.

Ротный командир вернулся после завтрака без четверти три. С ним пришли трое других офицеров, все тоже в розовых штанах. Они, как и говорил мне Виктор, называли друг друга по имени и, вспоминая в разговоре разных других счастливчиков, веселились вовсю. Они болтали почти целый час. Сержант только поглядывал то на них, то на меня, а меня прямо тошнило от всего этого. Я ужасно устал, и мне было совсем не весело.

Но вот приятели ротного командира ушли, и я уже думал, что теперь- то наконец отделаюсь, но тут он начал звонить по телефону. Сперва он позвонил своей матери, которая недавно приехала в Нью-Йорк, чтобы быть к нему поближе, и долго с ней разговаривал. Потом позвонил какой-то девушке или женщине, по имени Стелла. Он разговаривал с ней так, как люди его сорта говорят со знакомыми женщинами - живо и остроумно, пересыпая разговор шутками, сплетнями, смехом, - и то и дело повторял: "Послушайте".