Свободен (СИ)

          Вспомнилось огромное колесо аттракциона в парке (они решили отметить окончание десятого класса)... Когда открытая всем ветрам кабинка оторвалась от земли и закачалась, заставив их вцепиться в хлипкие перильца, стало понятно, что это не такая уж детская забава, как им казалось с земли. Через пару минут Игорю удалось справиться с собой, но на Данила было страшно смотреть: закушенная губа, остановившийся остекленевший взгляд, белое лицо. Его, обычно невозмутимого и бесстрашного, было не узнать: как маленький испуганный ребёнок он, от очередного резкого порыва ветра, снова качнувшего кабину, метнулся к Игорю, вцепился в него обеими руками, чуть не прижавшись к нему всем телом, воткнулся лбом в его плечо и замер, дрожа. "Чуть?.." – Игорь похолодел, на лбу выступил пот. Да он тогда просто обнял Данила, прижал его к себе. Они именно в таком положении и доехали до земли! "Значит, уже тогда... я только не замечал, что... что мы с ним стали..." Игорь закусил кулак. Он и дальше бы сжимал зубы, но болезненный хруст в костяшках пальцев отрезвил. "Если бы не Ромка, то когда бы я сам понял? И как только Данил смог так долго скрывать всё? Хватило же выдержки. А вот мне не хватает. Он так смотрел на меня..."

          Игорь не понимал, что страшнее: то, что они, оказывается, уже давно касались друг друга совсем не как друзья или, что он сам лишил себя возможности делать это, или то, что его теперь ломало, выворачивало от невозможности быть с Данилом и снова дотронуться до него. Злобная ядовитая фурия, значительно выросшая в размере, снова и снова вгрызалась ему в живот – боль скручивала внутренности, затапливала грудь. Голова – под подушку, в рот – одеяло. Так не слышно даже самому себе, что ты плачешь. Он не мог без Данила.

           Ночью гадюка превращалась в исполинского удава – обвивала его и душила. Игорь вскакивал, открытым ртом хватая воздух... Кошмар пройдёт, должен пройти, уговаривал он себя.

          Прошло. Почти.

Жизнь... та, которая – правда

          Дальше всё понеслось, как в бешено вращающейся карусели: сдача экзаменов, выпускной, подбор ВУЗов, подача заявлений и... неожиданная удача – отъезд на учёбу в Москву. Пара девушек с курса, чтобы доказать себе, а больше другим, отличная учёба, чтобы тоже доказать, но уже семье, перспективное место практики, сосватанное замдеканом кафедры. Потом, несмотря на уговоры того же замдекана – возвращение в свой город... чтобы опять доказать. Себе?

          О Даниле он не думал. Запрещал себе думать. Было? Было, зачем себе врать. Но ведь он разобрался и понял, что – не его это, не для него. Не для мужчины. А значит, и думать не о чем. И если у него пока ни с кем не складывается, то по другой причине. Характеры, взгляды, – всё же должно совпасть, и потом, видно же, что не твой человек, так значит и пытаться не стоит. Но главное, сердце молчало, в груди ничего не отзывалось, ни к кому оно не рвалось навстречу так, как Данилу. Сравнивал с ним, вспоминал его, удивлялся, но... не думал. Всё кончено.

          С работой по возвращению помог дядя Сёма; Игорь так и не стал звать его папой, не смог; с кем надо переговорил и направил. Подработку искал уже сам – нужны были деньги на собственную квартиру.

          Катерина...

          Они познакомились в магазине. Разгружая свою тележку с продуктами – он уже переложил всё купленное в пакет, – Игорь услышал, как плачет женщина. Она стояла, тяжело навалившись телом на стол с контрольными весами. Впрочем, скорее не услышал, а – догадался. Полная, рыжая и, судя по кольцу на пальце, замужем. То, как она стояла, как прятала глаза, умело скрывая слёзы, и пыталась взять себя в руки, – всё это показалось ему таким настоящим, что он, поборов себя, подошёл. (Игорь не имел привычки разговаривать с кем-либо на улице.) Оказалось – украли кошелёк. Вот только что, прямо в магазине и украли.

          Игорь повёл её обратно к входу в торговый зал, предварительно оставив свои покупки в одной из ячеек камер хранения. В зале методично обошёл с ней все стеллажи и заполнил продуктами её тележку, оплатил на кассе, ни разу не подумав о возможности "развода" таким вот классическим способом – просто не сообразил, что такое возможно. Помогая ей загрузить продукты в видавшую виды девятку, они познакомились и обменялись телефонами. Он не совсем понял зачем, но отказать, когда она попросила его номер, первым продиктовав свой – не смог.

          – Вы не думайте, Игорь, что я из-за денег... Да и не так много там было. Мне жалко фотографию – это первая, когда Женечка родился, мы там втроём. Дура, что носила в кошельке, знаю. Мы тогда были очень счастливы... – и она запоздало всхлипнула, жалея то ли о прошедшем счастье, то ли о его материальном подтверждении. – Спасибо вам.

          Через несколько дней на экране мобильного у Игоря высветилось "Катерина" и начались их странные отношения. Пожалуй, странные только для него: приятельство, дружба? Ну, допустим, дружить, как Игорь понял ещё со школы, он не умел. И особенно с противоположным полом: он и не знал, как это делается. Они ходили в кино, ели мороженое в кафе, много гуляли. Что это значило для него? Игорь не задумывался – она звонила, и если он мог, то приезжал к условленному месту. Что это значило для Катерины: весёлая и простая, старше его на десять лет, муж, двое детей – его не интересовало. Он вообще о ней, как о женщине, практически не думал. Они вместе куда-то ходили, о чём-то всё время разговаривали: она, болтая без умолку, смеялась и висла на его руке, от него же требовалось просто поддакивать или утвердительно кивать в нужных местах. Домой, проводив Катерину, Игорь обычно приезжал усталый, выжатый, как лимон. И всякий раз обещал себе, что больше никуда с ней не пойдёт. Но видя её имя на телефоне, он вздыхал и отвечал: "Да". Кино, кафешки, парки, набережная – всему, что не предлагала Катерина, было покорное – "да".

          "Как она всё успевает? У неё же дети, да и муж имеется..." – нет-нет, да и приходило Игорю на ум. Но она успевала, да так, что со временем стала приезжать к нему домой. Не часто – один-два раза в неделю: готовила, прибиралась и ублажала его, окутывала своим тяжёлым веснушчатым телом. "Она просто завела себе ещё одного ребёнка" – иногда думал Игорь, но чаще не думал совсем. Его всё устраивало. Не то чтобы он не умел готовить или не хотел убираться в своих отдельных однокомнатных метрах... но сама собой появлялась готовая еда, квартира после отъезда Катерины без усилий становилась "как новая", и секс... – это было удобно, не обременять себя. Женщина и не обременяла. Похоже, эта связь устраивала и её. Казалось, что и Катерининого мужа тоже. Когда любовница приезжала к Игорю, то вела себя совершенно спокойно: не дёргалась, не волновалась и домой особенно не спешила. Несколько раз он слышал, как она разговаривала с мужем: ласково сообщила, когда будет дома, не забыв поинтересоваться при этом, как прошёл его день. Игорь был уверен, что "милый" всё знает и про свою жену и даже про него – Игоря.

          Как-то рано утром – Игорь ещё не успел закончить завтрак, раздался звонок в дверь. Недоумевая, кто бы это мог быть, он открыл, рассудив, что для грабителей время слишком уж экстравагантное.

          За дверью – бритый налысо толстяк, растерянный какой-то, смущённый:

          – Катюша просила забрать её пальто. Зима скоро, почистить надо... – он чуднό сдвинул в сторону рот, и стало казаться, что губы отдельно от хозяина пытаются улыбнуться.

          Оторопевший Игорь на деревянных ногах дошёл до шкафа, вынул оставленный женщиной ещё летом огромный чемодан и вынес его в прихожую.

          – Это ваш? – толстяк радостно кивнул. – Может, тогда весь и заберёте? – толстяк снова кивнул, не преставая улыбаться.

          – Почистить надо... Спасибо вам, – мужчина энергично пожал руку Игоря, когда брал из неё чемодан. – Спасибо вам.