Большой куш

Белоснежка! латники будут рычать и вырезать друг другу сердца, а я буду висеть, держась за тебя лишь зубами, и сглатывать теплую слюну пополам с твоим потом. этот сладкий коктейль даст мне сил. милая, о, милая, дай мне. ощупывая твои стены, по колено в воде твоих шахт – она все пребывает, – я плещу желтым маслом лампадки. ты будешь сжиматься, ведь масло горячо. безмолвная, безликая дыра – она твоя праматерь, Белоснежка, и я засажу тебе в нее. в рясе белья, в кружевах бинтов. тебя кромсают, тебя начиняют, к тебе можно отнести любое слово любого языка праматерей и богов, тебя обоняют, к тебе ластятся, ты есть все.

только дай мне, и я напишу об этом книгу, лучшую книгу в мире. это будет книга, которую я вырежу тупыми ножами на внутренней стороне твоих бедер. на изнанке лона. я начну свое путешествие в тебе, робко заглянув внутрь: поначалу не будет страшно. розовые стенки у входа, кажется, будут светится сами. но уже за вторым кольцом – чтобы пройти в него, мне следует будет победить рыцаря в костюме Домино, а за ним еще одного, в костюме Микки-Мауса – наступит тьма. шелест листвы и безразличное сопение топки – ты будешь издавать его звуки, она сможет говорить. под моими ногами взорвутся противопехотные мины. откуда-то побегут вьетнамцы со штыками наперевес. и лишь пауки, закидавшие потолки твоих шахт комками сетей, спасут меня, протянув мохнатые лапы. я отвернусь от безвкусных теней, которыми ты наводнила себя, как старый лорд – заброшенный замок. я буду лизать твои лики, я стану утопать в тебе по колено, как путник – в болоте, я постепенно смиряюсь с погибелью к тебе. я познаю смирение животного, которое пожрал хищник. в тебе, благодаря тебе, во имя тебя, и да будь благословенна, дыра Белоснежки. благодаря тебе я узнаю, что значит признать поражение, а не потерпеть его. что значит умирать достойно. и не пытаться выдохнуть перед тем, как уйти в жижу с головой, напротив, я научился делать это с выдохом. ты мой путь и мой логос, мой смысл и мое небытие. благодаря тебе я хочу познать суть вещей, Белоснежка.

и лицо мое обретет покой.

знаешь, я мечтаю сжать тебя намертво. хочу нарисовать карту твоего юного и узкого лона. я чувствую себя Таинственным Кормчим – тем самым, что втайне ото всех открыл Адмиралу пути прохода в Великую Азию, на поверку оказавшуюся Америкой. ветер странствий стучит в мое окно, свежий соленый запах твоего нутра – запах вяленой рыбы, летучей рыбы, морских брызг и грязной пены портового прибоя – будоражит мне ноздри. я тщательно вычерчу карту и подарю тебе.

я сплю с Леной, но мечтаю залить в твое нутро самый благородный металл планеты – серебро – и повесить потом слепок твоей дыры на самом видном месте моего сердца. я мечтаю вырезать в своем сердце тайник, чтобы хранить в нем твои скоромные губы. я бы вырвал их, и засушил, как крылья таинственной ночной бабочки – говорят, когда такая прилетает в дом, кто-то непременно умрет, – я бы выжал тебя, как губку, и залил твои соки во флаконы самых прекрасных в мире духов, которые