Большой куш

а этими книгами. И всем им приходит вежливый ответ.

– Да? – поднимает брови Лена.

– Будьте добры, пришлите нам краткое, листов на десять, описание вашего текста, чтобы мы могли решить, подходит он нам или нет, – цитирую я.

– Так, – кивает Лена.

– И, конечно, тексты этих несчастных придурков им никогда, слышишь, никогда не подходят, – объясняю я. – Получается…

– Что они писали свою книгу зря, – заканчивает Лена.

– Умница, – киваю я. – Так вот. Я знал об этом еще до того, как начал писать свою первую книгу. И тогда я сказал себе. Эй, парень. А почему бы не поставить все с головы на ноги? Почему бы тебе не написать сначала синопсис, а уж потом, если издательству книга подойдет, саму книгу. А?Ну, какой смысл ее писать, если ты не знаешь, подойдет ли им сюжет, история или нет.

– Неглупо, – признает Лена.

– Ну, вот я и стал писать синопсисы и рассылать их по издательствам.

– Как давно ты этим занимаешься? – спрашивает Лена, закурив.

– Наверное, около года, – признаюсь я.

– Зачем?

– Просто надоело побираться. Хочу денег.

– Так, – смотрит она на струйку дыма в лунном свете, – а твоя идея посетила тебя сразу после школы.

– Ага, – говорю.

– То есть четырнадцать лет ты ни хрена не делал и не шел к своей цели, – улыбается она. – Ну и ну. Мне достался мужчина, который ничего не хочет.

– Неправда, – вяло протестую я. – Хочу. Хочу жить как нормальный человек, хочу, чтобы деньги были, хочу…

– Так давай приведем твое хочу в полную боевую готовность, – говорит Лена, сев ко мне на колени и поглаживая, – и ты выстрелишь, как настоящий мужик. Понимаешь, о чем я?

– Примерно, – отвечаю я.

– Кто-то знает, что ты это делаешь? Ну, пишешь рекламу несуществующих книг?

– Никто, кроме матери, – признаюсь я.

– Что она говорит по этому поводу? – интересуется Лена.

– Говорит, что я полный дурак.

– Она не права, – серьезно говорит Лена, – ты не так прост, каким хочешь казаться, милый.

– Я прост, как лицо Микки-Мауса, – говорю я печально. – Которого попросту нет.

– Возьми себя в руки, – резко говорит она. – Будь мужчиной.

– Трудно это делать, когда тебе поручили место Матушки Енотихи, – сетую я. – Да и потом, мне гораздо больше нравится, когда ты берешь меня в руки. М-м-м-м…

– Ты прямо как Илья Муромец чертов, на печи валяешься уже тридцатый год, – говорит Лена. – А у тебя ни денег, ни семьи, ни жилья, ни цели, ни смысла.

– Ну, – признаю я.

– Так пора начинать двигаться, малыш, – говорит она, – м-м-м-м-м, двигаться во всех смыслах.

– О, – говорю я и пытаюсь прижаться губами к ее груди, но Лена перехватывает мне голову и глядит в глаза.

– Напиши пьесу, – говорит она.

– Что? – еще не понимаю я.

– Эту чертову пьесу. Для чертова представления в чертовом парке с чертовым колесом, – говорит она. – Не делай вид, что ты снова не понял. Я говорю о пьесе, которую хочет директор.

– Он хочет сценарий шоу, – помедлив, отвечаю я.

– Плевать. Напиши сценарий шоу, а потом слегка переделай его в