Курс практической психопатии (СИ)

Сел на пол, закурил автоматически, и задумался. Мой Арто, как ты все-таки…

Любовь моя пришел грустный и мрачный. Я сидел на полу с ненавистным басом, он открыл своим ключом, и вошёл так тихо, что я чуть не подпрыгнул. Нервы, нервы. Черт, вырвать бы их все из всего тела, как из зубов вытягивают черных червячков проклятых волокон, несущих страхи и страсти.

— Все, ебана мать, пиздец, — сказал Арто, и сел напротив меня.

— Что? — округлил я глаза, не на шутку испугавшись. Такое лицо… неспроста.

— Дай-ка, не правильно ты играешь! — протянул он руку недовольно.

— Че, из-за этого чтоль? — нахмурился я.

— Нет. Конечно, нет, вот смотри как надо! — он подманил меня, и подергал струну.

— Ну, блядь, ясно дело, хули, ты ж музыкант, а я чучело просто!

— Да, про чучело! — вдруг оживился он. — Ты знаешь, что Жанна, еще до ТорКа пела в проекте «Кривляка и Чучельник»?

— Чего? Как? — заорал я. — Первый раз слышу!

— Да, у нее был парень, и она с ним пела.

— Как, без ТорКа?? — проорал я. — Ебать!!

— Ну да, я седне рано утром нарыл, чувак какой-то, который вписывался с ними в Москве, стремный такой, вот он рассказал, я с ним специально списался, он по секрету поделился.

— Какой такой чувак? — сузил я глаза и отстранился.

— Ёбаный-гребаный! — всплеснул руками Арто. — Ревновать?

— Нет, — покачал я головой. — Рассказывай!

— Ну вот, они пели, там какую-то хуйню. Но факт, что это было.

— Жанна не могла петь хуйню, — насторожился я.

— Ну не хуйню, я работу проебал, мать нож наточит и зарежет.

— Как-так? — спросил я равнодушно, меня куда как больше интересовала Жанна. Не может быть, чтоб я чего-то не знал!! — Принеси мне это письмо, а?

— Да, обязон, тока как теперь быть…

— Да забей, найдешь, а че там хоть было-то? — спросил я, имея в виду письмо. Но его заело на потерянной работе:

— Да прихожу я туда, тым-пырым, а они мне — все реально, тока мы перезвоним вам сами. Да хуй собачий мне скорее позвонит, а не они, когда кому-нибудь хоть раз кто перезванивал? — и он отставил гитару в сторону с таким лицом, будто она ему ужасно противна. — Все, пошли убьемся в хлам! — он наклонился и поцеловал меня в губы. Я только кивнул в ответ. Заебал он меня со своими проблемами. Не хочу я напрягаться.

— Вот, мать на костюм дала! — помахал он пачкой денег. — Была уверена, что меня возьмут сёдне, и я сразу пойду костюм приличный куплю, в офисе торчать!

— Вау, круто, вот это уже отлично-отлично! — подскочил я на месте.

— Всё, пошли! — он решительно поднялся, и подмигнул мне: — Убьёмся в дровишки, и на репу, песни орать!

Я довольный кивнул. Ну, сучки, держитесь! Пьяный Ветер — это ещё то удовольствие!

Ах, дешёвый коньяк — это вещь! Скажу я вам, жить без алкоголя не имеет смысла! А накрошенный туда циклодол… это все, пиздец. Чё, поверили? Не, не в этот раз. Я издеваюсь. Просто коньяк.

Шатались и падали, то и дело выпадая нахуй из реальности.

— Профессий много — НО! — запевал я.

— Им всем пиздец настал! — вопил Арто.

— Кто в этот мир попал — продолжали мы обнявшись.

— Тому ПИЗДЕЦ настал!

…маршрутка. Доебывает кондуктор — «будете орать, высажу». Я, блядь, сука, тебе щас глаза высажу! И поцеловал Арто, нежно и страстно. Ахуй, визг, писк, ахахахахаха… да. Я педик, гомик, педрила — и что там ещё орали нам? А какая-то девица восхищенно зааплодировала. Да, мне тоже дико вкатывают лесбийские сцены.

— Пошли вы на хуй все, мрази правильной ориентации!! — злобно выкрикнул я, а Арто показал фак.

Вылезли не знаю где, и пошли, в хлам на репет. Заблудились, ацки.

— Мы оба — топографические дебилы! — радостно хохотал я. Но кое как нашли ржавый гаражик на отшибе. Это и есть база. На улице нервно курит Белка.

— Здравствуй, дорогая, — чмокнул ее в щеку Арто. Она только злобно зыркнула, и исчезла в темном нутре гаража. Арто плечами пожал, и прошел за ней.

— Да в рот ебать, — сказал я, и зашел следом. Опоздали мы, ну и чтож, теперь? Надо ж людям выпить.

А меня вообще бесит эта Белка, звезда новоявленная. Противнейшая девица! Чего все так по ней прутся? Да еще и эта ее маленькая восторженная дурочка с тамбурином, Гера кажется (имечко-то какое, да?) прям чуть в ножки не кланяется. А играет-то криво. Блядь, может я и от ревности, не исключаю, ведь Арто как связался с ебаной сучкой, так прям летает. Но я-то понимаю, что эта грубая девка — просто сука. Экстраординарная, да — не у каждой я повидал такие ладные ножки, ровную спину, вкусные духи — а главное голос, такой, что с ним не поспоришь. Первоклассная блядь, расчетливая. А ебать я ее не стал бы. Я теперь разборчивый. И от Белки меня воротит, гадкая она. Прям отторгает, тошнит меня с нее — этих визгливых претензий к музыкантам, от суетливости ее поцелуев с кем попало. А Арто мне — да ладно че ты, она своеобразная! Да уж — а этот бесконечный грязный мат из явно неединожды ебаного рта — вот ненавижу мат от девушек, по крайней мере не в таких же количествах и формах! Думает, ее дешевой пизде это придает нереальной крутизны!

— Она еще будет настоящей звездой, и потому она нужна мне, здорово умеет вертеться! — говорит Арто уважительно. За что мне так и хочется вышибить ему зубы! Ну что за нахуй — а мне терпеть ее!

— Пиздой она крутить умеет! — говорю я зло.

— И петь, однако ж тоже, — примирительно отвечает Арто. Я закуриваю глубоко, и отворачиваюсь. Все равно не желаю знать ее! ЖРИТЕ СВОЮ БЕЛЬЧАТИНУ САМИ! НО ТЫ-ТО Арто! Ты-то! И неужто ссориться из-за такой хуеты? И я молча давлюсь дымом и Белкой…

Мне нельзя кофе, шоколад и водку. А сигареты наоборот нужны. Успокаивают. И я курил.

Потом дышать больно, и во рту клейкая горькая слюна, и зубы сводит… но вот прям сейчас, когда темно, и я ради Арто здесь сижу на полу, мрачно наблюдая кривляния Белки, потому что он упросил побывать на репе хоть разок, надеясь, что я заценю-таки таланты уродливой группы дебилов, что кривляются вместе с этой шлюхой… да и всю группу надо было бы назвать «Шлюшарня». А, да, Арто просил сидеть тихо и наблюдать как работает их басист — мне, мол полезно будет кое-что перенять. Вот теперь думаю — ну ни хуя себе, и как это я согласился-то? Кошмар, до каких же пределов размазывает человека любовь! Позорное чувство. Позорная власть…

Ну так вот! Играет-то басит реально хорошо, мои уши, натасканные гениальностью Арто, разбирают что-почем. И руки как-то не так держит, надо бы понять, в чем тут фишка! Но мне не дает сконцентрироваться ебаноблядское ощущение! Навязчивое, как зубная боль и въедливый комар одновременно — мне бредится, будто язык мой раздроблен в мелкие лоскуты, изорван и истерзан, и никак не могу ощутить его как он есть на самом деле — целым и невредимым! Этот трудно понять, но блядь, смертельно мешает мне воспринимать что-либо вокруг нормально! Скручиваю его во рту, слюну глотаю, зубы трогаю языком — нет, не слушается, рваный в лоскуты и точка!

Хорошо в этом поганом глюке только одно — отвлекает от визгов и кривляний обезьяны белки… пока сражаюсь со своим рваным языком, не вижу ее. Кое-как терплю.

…Но я не выдержал! Это гребанное тридцать тысяч раз животное, белку…

Какой-то брат Арто уступил ему хату на выходные. И после репета мы поехали туда, вместе с группой его обожаемой супер-певицы. Надо ж быть таким глупым, беспросветно глупым! Невыносимо глупым… я ревную?? Какая паскудина позволила себе такое сказать? Блядь, помолчали бы, ведь дождетесь!

Где Белка — там бухло. Даже я столько не пью. Омерзительная телка.

Я честно пытался держаться. Мотался туда-сюда по хате кругами, уходил на кухню, чтоб не видеть их, но непременно кто-нибудь припирался следом, чего-то ища. Да еще и Арто все пытался разорваться между мной и этими… «музыканты», блядь! Да что ты дергаешься, радость моя — пошел на хуй к ним, и сиди там, а я может вообще лучше исчезну напрочь, освобожу, так сказать, помещение!