Испанский сон

— Уж конечно! Только ведь есть правило… где живешь, не…

— Да, да, — досадливо отмахнулся Филипп. Он уже жалел о своей глупой откровенности, проявленной не к месту и не ко времени.

— А у меня с бабами что-то совсем расклеилось, — грустно заметил Вальд.

— Озабочен?

— Можно и так сказать. Странный возраст, — вздохнул Вальд, — девочки уже не интересны… то есть, должны еще быть интересны, но это позже, совсем на излете… а сейчас нужна одна женщина, молодая, но такая, чтобы все понимала… чтобы… ну, короче, чтобы было все… чтоб в рождество с тобой и с Анютой… а ее все нет и нет…

Он вдруг оживился.

— Рассказать тебе, что со мной произошло, пока тебя не было?

— Расскажи, — охотно согласился Филипп.

— Помнишь риэлтора Степу? — спросил Вальд.

Филипп задумался.

— Ну, из… м-м… ну, который квартиру на Киевской тебе продавал, — уточнил Вальд.

— Ах, да, — вспомнил Филипп. — Так что?

— Это было позавчера, — сказал Вальд; — я поехал на выставку ритуальных услуг, так как там должны были быть сам знаешь кто. Выставка оказалась так себе, за исключением разве некоторых гробов; возле них-то я и увидел Степу-риэлтора.

«Какие люди! — сказал я. — Деловой интерес?»

«Да какое там деловой, — сказал он, крепко пожав мою руку. — Своевременная, знаешь ли, выставка; и молодцы, что устроили прием предварительных заказов. Свежая струя! А ты как?»

«Да ничего», — сказал я и увидел, что он не один. Рядом с ним была девушка лет девятнадцати.

Больше мы с ним не разговаривали, так как сразу же после этих слов к нему подошли какие-то люди и попросили отойти с ними в сторонку; он вначале отошел как бы ненадолго, то и дело оборачиваясь на нас с девушкой, но потом разговор захватил его, и он вместе с этими людьми, даже не попрощавшись, вышел из зала.

Мы с девушкой остались одни возле гробов, неловко поглядывая друг на друга.

«Хм», — сказал я, просто чтоб не молчать.

«Пойдем, — сказала девушка, взяла меня под руку и повела прочь. — Я думаю, Степа не скоро освободится; ты мог бы отвезти меня?»

«Куда?» — спросил я.

«Странный вопрос, — сказала она. — Куда хочешь».

Я рассмотрел ее. Она была темненькая, с длинными волосами и приятная на вид; она не смотрела на меня искушающе — она большей частью вообще не смотрела на меня, — но именно эта ее какая-то замороженность и была особенно привлекательной. Ну, ты меня понимаешь.

«Как тебя зовут?» — спросил я.

«Инна».

«Тогда, — сказал я, — едем ко мне».

Она молча кивнула.

Мы ушли с выставки, сели в мою машину и поехали ко мне домой. Когда мы зашли в квартиру, Инна удивилась.

«Почему ты так бедно живешь?» — спросила она.

Я почесал репу. Мне как-то в голову не приходило, что я живу бедно. Никто мне такого уже давно не говорил.

«Живу по средствам, — сказал я. — Что ж поделаешь, если беден! Говорят, это не порок».

«Это не порок, — сказала она, — но это вроде заразной болезни. Боюсь, я должна идти».

«Но, может быть, ты была бы в итоге довольна».

«Вряд ли, — сказала она. — Даже если ты самый прекрасный любовник на всей земле, само сознание того, что я трахаюсь в такой бедной квартире, способно отравить любое удовольствие. Я уже буду не я, понимаешь? Никаких денег это не стоит, даже тысячи долларов».

Эта речь, холодная и высокомерная, убила во мне всякое желание. Я толкнул дверь на лестницу и сказал, презрительно глядя на нее:

«Что ж — иди!»

Инна как бы машинально посмотрела в эту дверь, прежде чем уйти, и лицо ее вдруг удивленно вытянулось. Проследив за ее взглядом, я тоже посмотрел в дверь.

На лестничной площадке стояла девушка, в другом стиле, то есть не такая, как Инна, но тоже внешне приятная. Волосы у нее были рыжие и вились кудрями. Лет ей было примерно столько же, сколько и той, и на ее лице застыло точно такое же удивленное выражение.

«Странно, — сказала она. — Вы экстрасенс? Ведь я даже позвонить в дверь не успела, только-только подошла».

«Кто вы?» — спросил я.

«Коммерческий агент “Бипторга”».

«Чего?»

«“Бипторга”… ну, торговой организации».

Я посмотрел на Инну, как бы побуждая ее взглядом идти уже, но она почему-то замешкалась. Согласись, что в такой ситуации все, что я мог ожидать от нее — это лишь поджатые губы и презрительный взгляд: как же, ко мне еще и коммерческие агенты ходят! — но, против ожидания, ее лицо проявило какую-то человеческую эмоцию, едва ли не заинтересованность.

«Почему ты держишь гостью на лестнице?» — спросила она меня.

Я удивился.

«Гостью, ты говоришь?..»

«Ты еще и дурно воспитан, — сказала Инна с неодобрением и опять повернулась к двери. — Заходите, девушка. Как вас зовут?»

«Маша», — сказала рыженькая с улыбкой и зашла.

Я недовольно покачал головой, давая тем самым понять Инне, что уходя — уходи, и что нечего в чужом доме командовать, тем более в таком бедном.

«А что вы продаете, Маша?» — спросила Инна с таким мягким участием в голосе, на какое я даже не предполагал ее способной.

«Счастье», — ответила Маша.

«Лотерейные билеты, да?»

«Нет; это типа электронной игры. Вы покупаете у меня вот такой маленький прибор, называется бипер…»

С этими словами Маша раскрыла свою сумочку и забралась в нее рукою, желая достать прибор.

Разговор все еще продолжался в прихожей; однако как только Маша сделала паузу, Инна немедленно этим воспользовалась и сказала с приглашающим жестом:

«Проходите, Маша, прошу вас. В ногах правды нет».

Они обе пошли в гостиную. Пошел и я, весьма озадаченный происходящим.

Мы расположились в креслах, и Инна сказала:

«Продолжайте. Вы хотели показать бипер».

«Да, — кивнула Маша и достала из сумочки небольшой прибор. — Он показывает время, содержит несколько простых игр и так далее, но самое главное — он помогает вам накапливать счастье».

«Каким образом?» — спросила Инна.

«Продавая такие же биперы. Начисление счастья происходит автоматически; вот смотрите». — С этими словами Маша без спросу взяла в руки телефонный аппарат с журнального столика, набрала номер и приложила бипер к микрофону трубки. Бипер зашипел, приблизительно как модем; наверняка он передавал цифровые данные.

«Все, — улыбнулась Маша и положила трубку. — Это я просто отправила сообщение, что нахожусь у клиента; а если вы купите бипер, я занесу в него ваш код и отправлю новое сообщение. Тогда счет этого бипера перепишут на вас, а мне будет начислено десять единиц счастья».

«А сколько стоит бипер?» — спросила Инна.

«Десять условных единиц».

«То есть, долларов?»

«Расчет происходит в рублях».

«А по какому курсу?»

«По текущему. “Бипторг” работает честно, без всяких выкрутас типа процентов на конвертацию».

«Но тогда у меня еще целых три вопроса, — не унималась Инна. — Во-первых, откуда вы берете новые биперы; во-вторых, куда вы деваете деньги; а самое главное, как вы используете накопленное счастье?»

«Сейчас объясню, — сказала Маша. — Биперы я беру на складе “Бипснаба”, деньги сдаю в “Бипторг”, а счастье расходую по своему усмотрению: могу обменять на новые биперы (из расчета двадцать к одному), могу накопить побольше и обменять на тропический тур, а могу и просто продать, правда с потерями».

«А говорят, — сказала Инна разочарованно, — что счастье за деньги не купишь».

Тут я не выдержал.

«Да это же банальный сетевой маркетинг! — сказал я в сердцах. — Типа гербалайфа… вот жулики! уже до высоких технологий добрались».

«Почему жулики? — обиделась Маша. — У “Бипторга” есть лицензия; и никто вас силой не заставляет покупать».

«Вы правы, Маша, — с неожиданной печалью в голосе произнесла Инна и пересела на подлокотник кресла, в котором сидела девушка с бипером. — Но и он прав, — продолжала она тихо и проникновенно, заглядывая Маше в лицо; — кто вокруг нас нынче не жулик? Знаешь ли, — улыбнулась она и коснулась рукою Машиного плеча, — я знакома с этим человеком не более часа, и я тоже хотела получить от него немножко счастья, как и ты. — Говоря это, она опустила свою ладонь и коснулась ею Машиной груди, обтянутой недорогим трикотажем. — Но у меня не вышло, и я уже собиралась уйти; но твое появление изменило мои планы».