Испанский сон

Беда разразилась внезапно. Филипп уже и думать забыл о малоприятном эпизоде в «Империале» — все это казалось не более чем игрой фантазии на фоне реальных производственных задач — как вдруг посреди водомерного узла собственной офисины он увидел Цыпленка Манолито, недавно повышенного до должности старшего хакера и теперь покидающего вентиляционный ход с расширенными и белыми от ужаса глазами.

— В чем дело? — строго спросил Филипп.

— Там… — выдавил из себя Цыпленок, стуча зубами и крупно дрожа. — Там…

— Что еще? Неведомый вирус?

— Н-нет, — пискнул Цыпленок. — Это крупнее… как бы человек…

— Виртуальный?

— Не знаю. Я испугался его.

— Расскажи.

Цыпленок в ужасе замотал головой.

— Многие вещи становятся проще, если их изложить в письменной или хотя бы в устной форме, — убедительно сказал Филипп. — Попробуй! не пожалеешь.

Цыпленок сглотнул.

— Ну же, — сказал Филипп.

— Я попробую, — выдавил из себя Цыпленок.

— Все началось, — заговорил он дрожащим, прерывистым голосом, — с базы, которую наваял Пепе. В четверг наваял, в пятницу, а утром говорит: «Не могу; трабл, глюк… ты как-то побеждал такого — выручай». Мы зашли, вдвоем. Смотрю, несильный такой глючок, тупой, как и все у мелкософта; а плохо было то, что Пепе вовремя не спросил, штук пять визардов поскипал да и влепил туда драйвер какой-то кривой. И не может теперь его убить. «Где такой взял?» — говорю. «Виноват, — плачет, — халява…» — И вываливает на десктоп кучу патчей, уродливых до невозможности.

И вижу я: дочерние гриды глючат, родительские формы сбоят все как одна; линки сдохли, в таблицах до девяти столбцов направо заворачиваются… А что, думаю, у юзеров? Забрался повыше. Гляжу, в комбобоксах номера всех бензоколонок умножились на три, а одна база исчезла как таковая… нефтебаза, я хочу сказать… И счета кривые выписываются; суммы иногда отрицательные, а иногда в двоичной системе и в эстонских кронах притом.

Вылезли мы, и я сказал Пепе, что об этом думаю. А он мне: «Я думал, ты друг».

«Ладно, — говорю. — Иди попей пива, да не забудь мне три бутылочки безалкогольного, а я пока посмотрю». Ну, и нырнул в прогу поглубже.

Чую, вонь какая-то прет. Покопался… для начала парочку дохлых утилиток нашел. Выкусил тела, а там после них такие дыры! Халява, твою мать… Нет, думаю, Пепе, тремя бутылочками не обойдешься. Давай я кувыркаться, мылиться, по помойкам скрести… ну, кое-как заделал. Всплываю наверх, а там еще круче: вместо девяносто восьмого бензина солярка полилась. И уже парнишка такой большой из «мерса» вышел и смотрит внимательно. Испугался я, занырнул аж до исходняка. Нашел местечко поудобнее, дырку проковырял, окошко сделал… в общем, перелез.

Полный мрак. Двигаюсь ощупью, осторожно-осторожно, медленно-медленно, не дышу, мелкого жучка вынюхиваю. Чу! Сам не знаю еще чего, но жутковато стало. Встал мышкой на поле, стою тихонько… Только базы шуршат. Тут ка-ак мусор посыплется! да какой-то досовский, гнилой… И — операторы вражьи! один за другим! Я на себя оболочку, а они ее раз, два и схряпали. Я — на два уровня вверх, защиту сдуру взломал, заглушки за собой раскидываю… Отдышался, спустился опять — пусто. Только халявный драйвер светится посредине и будто говорит: «А ну, тронь меня!»

Я его р-раз! — и тронул. А ему хоть бы что. Тут опять началось — окон тьма повылезала, все сплошь ругаются… некоторые матом… Я — блокировку! Они опять… Ну, суки, кричу, держитесь! всех сейчас пересоздам! Ни фига. Тогда захожу под другим именем… все то же. Ничего себе, думаю — распознали? Бросился к проводнику… а там тем временем всякой гадости на гигабайт натворилось. Я давай винты расчищать… а базы все громче шуршат, и соляркой прет все сильнее.

Тут Пепе приходит с безалкогольным. Уговорил я свои три бутылочки… думаю, послать его еще или пусть с винтом разбирается? Решил, пусть с винтом. Смотри, говорю, во все глаза; не вздумай переименоваться… Дал ему в помощь архиватора — юзаного, бывалого; а сам — за ломалками; у меня их целая куча разбросана по нетям.

Намылил ломалок, заваял себе виртуальное окошечко (круглое, между прочим), и давай этот тухлый драйвер щупать издалека. Вижу — не хухры-мухры… Ну, что ж. Связал сетку из ячеек, да покрепче… модулей натаскал… инсталяшку скомпилил серьезную, с захватом… лупу соорудил… петлю то есть… Ать! Поймал! С первого раза! Дергается, сволочь, мусором плюется во все стороны, все фичи враскорячку пораскидал… Ни фига; волоку гада по макросам, ломалкой его то туда пихну, то сюда, мусор убиваю по очереди — смотрю, ругательные окна понемножку начинают скипаться. Ага, кричу! А операторы уже из него по двое-трое выбегают — и ко мне… и уж вообще целыми строками, как пчелки у галлюцинирующего Дали… Победа! Ну, он дернулся еще пару раз — и утух.

Вырвал я из него экзешник, и — сразу на пять этажей вверх… а там…

Сперва мне показалось — просто ламер. А потом смотрю — нет… слишком большой… Кластерной цепью вращает над головой — тяжелой такой… с пряжкой… Страшный! Гикает: «Парам Аррэй!» У меня поджилки как затрясутся… экзешник потерял, мать его… «Фас!» — командую операторам, а они опять врассыпную… А он приближается, и вижу я, что не пряжка это, а праща. Хлобысь! Я — к своему окошечку, пытаюсь открыть, руки дрожат… не открывается! файл поврежден… Я от него уже инстант-шилдом… куда на фиг — защиту-то сам сломал… Все повалилось разом; все базы, всё! Одна только еще шуршит, самая последняя, но и то слышу — смертельно раненная… инвалид… юзеры вопят сверху…

Я — блокировку покрепче… уже было налепил, да клавиша Backspace вдруг залипла… Все псу под хвост; а он опять свою цепь раскручивает. Ба-бах! Все оболочки насквозь, виснут одна за другой… Пепе, кричу, быстрее в бэкап! в траншеи… лечилки заводи, встаем полевым лазаретом… А этот хватается за ядро — и опять орет: «Парам Аррэй!»… а у меня уже ни ключей, ни аргументов… Тут я не выдержал. Прямо на него, как Матросов… жертвовать собою решил… тогда он бросает ядро и делает мне так: |/. Я смотрю — и вижу: да это тот, из «мерса»! Тут все опустилось во мне окончательно. А он расстегивает ширинку и давай меня, как из шланга, соляркой поливать!

Я и драпанул. Через все гейты, напрямую… а потом, чтоб быстрее, через вентиляционный ход.

Цыпленок умолк; только крупные капли пота, выступившие на его лбу и висках, подсказывали, сколько душевных сил он затратил, вспоминая и как бы заново переживая эти драматические события.

— Успокойся, — мягко сказал Филипп, — в последнее время ты слишком много работаешь. Может быть, мне ненадолго отправить тебя на курорт?

— Да! — крикнул Цыпленок.

Филипп почесал репу. Ясно, что про курорт он ввернул для красного словца; ему и в голову не могло прийти, что Цыпленок вдруг согласится. Какой курорт может быть для хакера? Не создающий проблем удовлетворитель — вот и весь для него курорт. Когда ж это будет, господи — удовлетворитель, да еще без проблем… Однако, что-то и впрямь здорово напугало Цыпленка, если уж он до такой степени не соображает, что говорит.

— Зайди ко мне, э-э, через час, — сказал Филипп.

— Хорошо, — кивнул Цыпленок.

Филипп повернулся и пошел прочь из узла.

— Можно я с вами? — спросил сзади Цыпленок.

— Хм. Ну давай.

Так Цыпленок и шел, дыша Филиппу в затылок, до самого Филиппова кабинета. Женечка, как обычно, валяла дурака. Не справляются люди, подумал Филипп. Да и как справиться, в этой морально устаревшей инфраструктуре? Парочку замов бы… Пора концептуально ставить вопрос о переезде в более просторное здание.

Филипп открыл дверь и зашел в кабинет.

— А ты куда? — удивился он, увидев, что Цыпленок пытается просочиться следом. — Я же сказал: через час.

— Можно я пока посижу в уголке? — спросил Цыпленок уже почти нормальным голосом, и Филипп узрел в этом добрый знак. Небось, подумал он, за час Цыпленок придет в себя и забудет о всяких ламерах и тем более курортах.