Испанский сон

«Коля, — говорит, — знаешь, у меня между ног есть скважинка в теле, ведущая внутрь…»

«Знаю, — говорю, — проходил в медучилище».

«Я ее пуще всего оберегаю…»

Нашла, думаю, время для любовной игры. Болт стоит, как Дед Мороз. Подарков накопил… помню, не меньше, чем за неделю.

«А знаешь почему?»

«Нет, — говорю, — не знаю и знать не хочу. Ты свою скважинку хотела побаловать? Вот и давай, а обсуждать ее будешь на обходе с врачом».

Она хихикнула.

«Ну что ж, — говорит, — тогда балуй…»

Меня долго упрашивать ни к чему… Задрал я ее рубашку, на койку повалил и давай дрючить как положено. Она ноги до потолка задрала, подмахивает классно, скважинка ее — любой нормальной такую бы скважинку… короче, все путем.

Тут она, не переставая подмахивать, говорит:

«А ты, Коленька, червягу мне не запустишь?»

«Нет, — говорю, — не запущу».

«А точно?»

Досада меня взяла. Ведь нам обоим вроде вполне хорошо, даже очень… все как у людей… а она какой-то червягой себе кайф портит, а через это — и мне. Как будто специально напоминает: не забывай, с шизофреничкой трахаешься… Коля.

«Какую, — говорю, — на хер червягу? Охолонись! Тебе хорошо? Хорошо. Вот и оставь свои фантазии до палаты».

Она — чуть не в слезы. Причем продолжает подмахивать, заметь, и в то же время нудит таким противным тоненьким голоском:

«Нет, Коля, то не фантазии… Зря ты меня не дослушал… Врачи знают, я им рассказывала… И ты должен знать, это важно…»

Я уж возражать перестал. Вижу, эпизод начинается… а болт-то стоит… и подмахивает все так же… Пусть, думаю, что хочет, то и мелет себе, лишь бы подмахивала.

«Ты, небось, путаешь его с каким-нибудь червяком, — продолжает она, — а он большой, кусачий, с зубами… Он хуже, чем даже уховертка. Они думают, он в Африке, а на самом деле он здесь… я видела — выползал из ординаторской… Я его боюсь. Ой, какая я глупая… не слушай меня… совсем не то говорю…»

Она тихонько посмеялась, сама над собой. Вот и хорошо, думаю, прошло; хоть кончим как следует. А она посмеялась, а потом опять за свое — не переставая, однако, подмахивать.

«Я не самого червягу боюсь, — говорит, — ну, укусит! не страшно, он не ядовит… а того боюсь, что он через скважинку проползет в меня и выгрызет внутренности. Он в больнице. Я уже думала — спаслась, а он приполз за мной, такая гадина. Так что ты уж смотри. Не запусти его, Коля».

«Не ссы, — говорю. — Сказал, не запущу, значит, не запущу».

После моих слов она, слава Богу, заткнулась, и еще пару минут мы трахались в полном кайфе и согласии. Когда такой завод, даже кончать неохота, веришь? Но что делать, хорошего понемножку. В таких случаях я стараюсь как бы отвлечься перед самой эякуляцией… притормозить, что ли… э, словами не описать! — и, если удается, то оргазм — такой, знаешь… такой… ну, полный п--дец, одним словом.

Вот я, значит, притормозил… сейчас, думаю… вот-вот… и — оп-па! — в самую тютельку. Класс… Я — рычу аж от кайфа… и она как заорет. Как резаная, конкретно.

Ну, у меня мозги в такой момент не работают… да у кого бы и работали… радуюсь краешком сознания, думаю, ничего себе ее тоже пробрало. Тут она вдруг обнаруживает страшную силищу, сбрасывает меня с себя на пол — запросто так, словно стряхивая с себя что-нибудь — и орет благим матом:

«Во мне червяга, червяга! Влез, гад… он грызет меня! Он внутри!»

И все такое прочее. Бьется на койке, кулаками машет… истерика, в общем.

Я овладел собой — она же, сука, мне такой оргазм перебила! — ну, и дал ей по голове. От души дал, как следует. Она утухла — а я наверх, за инъекцией.

Ночные вопли… да и дневные… здесь это дело обычное, на то он и психдом. Где еще орать, как не в психдоме? Так что сам по себе ее ор меня не напугал. Но что было не здорово, так это, во-первых, нештатное место — могли заскочить помощнички из других палатных зон, тут бы я себе не позавидовал, — а во-вторых, говорю, она, сука, кончить в охотку не дала. Ужас! Бегу по лестнице со шприцом, спотыкаюсь… ноги дрожат, портки спадают, остатняя сперма лезет по капельке… Бр-р-р.

Зашел в кабинет, а она уж в себя пришла. Улыбается так смущенно, а вместе с тем хитренько. «Коля, — говорит, — кажется, я лишнего себе позволила… но уже прошло… Не надо укола… Извини…»

Тьфу! Одел я ее, то есть попросту халат сверху набросил, сам оправился, да и повел наверх так это официально. Теперь, думаю, если кто и забредет, проблем нет — догнал сучку на лестнице или что-то вроде того. Так закончился мой первый половой эксперимент со здешней пациенткой. Но… вижу, ты уж сама догадалась…

Да. Первый, но не последний. И даже очень не последний. Через день-два мой неприятный осадок прошел, и знаешь, стал я вспоминать об этой ночи даже как-то с удовольствием. А я мнителен, между прочим. Забеспокоился: уж не стал ли я извращенцем? мазохистом каким-нибудь, как та, с сопливой п--дой… из ресторана…

Фрейда стал читать. И — понял.

Главное, скажу тебе, это риск. Притом не тот риск, что поймают. Что поймают — это плохой риск, уж точно извращенный. Ведь поймают — не поздоровится. Но мозги-то на что? устроить так, чтоб не поймали, ведь это несложно. Так что риск, что поймают, это для дураков. А для меня — риск другого типа. Сейчас объясню. Обычный половой акт — в смысле, с нормальной женщиной — чего от такого акта ждешь? Ну, всунул, потыкал, кончил. Лучше, хуже… суть одна. А тут — психичка. Черт ее знает, что выкинет. Эта вот — про червягу… а другая еще чего… И в результате топчешь ты ее с этакой опаской. Настороженно. Кайф кайфом, а ты еще и на стреме, как хищник. Вот это риск так риск. Сильное ощущение.

Как я это переварил — пошло-поехало. Уж не жду, когда сама подойдет. Как захочу — выберу себе какую-нибудь получше, поплотней… и все туда же. Предусмотрительный стал, шприц на всякий случай с собой прихватываю… бывало, что и в дело шел… Правда, один раз сильно не повезло. Очень сильно. Чуть инвалидом не стал — догадываешься?

Да вот. Потому-то при слове «минет» меня аж колотить начинает. Ведь до того у меня кто только не сосал. Начиная с незабвенной девочки Оли. А тут… молоденькая такая… типа тебя… не обижаешься? Фигурой, впрочем, не похожа. Сейчас отдамся, говорит, вначале дай пососать… страшно по этому делу соскучилась… Ну, я ей и дал. Сука такая. Она ведь не сразу… специально вначале завела меня — хорошо сосала, падла! — и уж когда я завелся, пристанывать начал… уже думаю, держите меня, сейчас кончу в рот…

А еще ни разу — ни до того, ни после — ни разу в рот не кончал. То есть кончал, но искусственно — если очень просили… ну, трахаешься как обычно, подплываешь уже, а она вдруг кричит: «Кончи мне в рот!» — тогда быстренько вынимаешь, а она изгибается, ртом его ловит… Тоже, если кричит: «В меня не кончай!» — значит, нужно вынуть вовремя, чтоб на волосы… или на живот… вредно же для потенции! Я тогда говорю: «Значит, рот подставляй» — вроде как заменитель вульвы… Многие подставляют…

В общем, эта — опытная минетчица, по всему — довела меня до точки. Приготовился я кончать… и тут она… Бля!!! Падла такая — ка-а-ак!!! Ой, мама…

(При этих словах Этот шумно вдохнул, закрыл лицо руками и изогнулся назад, как бы заново переживая рассказываемое.)

В первый момент я подумал, что точно, тварь, откусила. Или почти — ну, что на ниточке болтается, так что теперь только отрезать, чтоб конвульсии прекратить. Зубы острые, гад… челюсти что у бультерьера… Кровища как хлынет! Слава Богу, что стоял как всегда, толстый был такой — я же, сука, кончать собрался! Был бы потоньше или послабже — п--дец бы ему. Смотри, какой шрам.

(Этот приподнял волосы и показал скрытый под ними большой шрам, опоясывающий Царя у самого основания.)

Следы от швов — видишь? Зашивать же пришлось. Она же, сука, мне вену перекусила! А снизу — чуть до уретры не добралась… Скользом, однако, прошло, в наклонной позиции… не ожидала, сука такая, что corpus cavernosum у Васи — что твой железобетон! Как до меня дошло, что еще вроде как можно исправить, я тут всякую осторожность побоку. Быстрей в операционную… шок у меня, даже почти и не больно… где вы, думаю, друзья-хирурги? Пока отыщу вас, да пока приедете, весь кровью изойду… Хватаю одно, другое… все, что краем уха слыхал, в такую минуту припомнилось… Сам и пришил. Шью и кричу от куража, от злобы. Гнида ты мутная, кричу, хотела Васю кастрировать! а вот х-- тебе, кричу, цел Васятка останется и всех еще, начиная с тебя, как положено пере--ет. Ох, злоба была! Наверно, со злобы и пришил. Уникальный случай в истории хирургии. При других обстоятельствах, небось, прославился бы. А так — никто и не знает.