Гулящая

я это придумал. Отучится чертов дурень бегать за этой потаскушкой: пойдет в другой раз, сами прогонят. Ловко, ловко... молодчина, Грицько!" И Грицько тихонько ухмылялся.

Федор вернулся домой поздно,- растрепанный, без шапки.

- Был? - спросил у него отец.

Федор такую понес околесицу, что Хивря, послушав его, даже перекрестилась. Грицько сорвался с постели и грозно взглянул на сына.

- Был, спрашиваю? - крикнул он.

Федор стоял перед ним и стучал зубами.

- Ты что, с ума спятил? спросил отец.

- Да не тронь ты его! вмешалась Хивря.- Разве не видишь,- на нем лица нет.

Грицько всмотрелся в лицо сына... Федор стоял перед ним бледный, с мутными глазами и дрожал.

- А где твоя шапка?

- Там... там...- махнув рукой, глухо произнес Федор и бросился к печи. Хивря кинулась к нему.

- Федор, сынок! Что с тобой? Очнись!

- Он пьян! - решил разъяренный отец.- Оставь, не тронь его! - сказал он Хивре.- Поди-ка сюда! Дохни на меня.

- Не лезь! Ну что ты пристал к нему? Видишь - хлопец не в себе, а ты все-таки лезешь! - прикрикнула уже на Грицька Хивря.

- С чего же это он не в себе? Окурили его, что ли, или зельем опоили чертовы бабы? - не то мрачно, не то испуганно сказал Грицько. Он сел и стал глядеть, как Хивря помогает сыну раздеваться, как, постелив на печи, укладывает его спать. Федор, улегшись, стонал, метался, порой что-то говорил, затягивал какую-то песню, от которой даже у Грицька мороз подирал по спине. Хивря вздрагивала, крестилась.

- Господи, что это ему попритчилось? - шепотом спрашивала она, когда хлопец затихал.

- Что? Руда, видно, бросилась, кровь. Надо завтра рудомета позвать, кровь бросить... Гм... Куда же он шапку девал?- беспокоился Грицько.- Шапка еще новая: только вторая зима как справил.

Всю ночь Федор не давал покоя: бредил, кричал, метался. Грицько, который думал сначала, что сын притворяется, поверил, наконец... "Что же это ему попритчилось и с чего? - думал Грицько.- Неизвестно, ходил ли он к Приське. Если ходил, то, может, и в самом деле опоили чем-нибудь чертовы ведьмы; если нет, то, наверно, кровь бросилась. Хлопец здоровый, хлебнул где-нибудь сгоряча холодной воды,- ну и остыл, бросилась кровь. К рудомету надо".

На рассвете он сразу собрался. Пришел рудомет, ощупал, осмотрел.

- Руда, руда,- сказал он. Пустил кровь, взял за это двугривенный, выпил четвертушку водки и пошел домой.

Федор на некоторое время затих, но с полудня снова такое понес, что сам черт не разберет. Грицько задумался: кровь ли это в самом деле, не обманул ли его рудомет, не взял ли даром деньги?

Хивря настаивала, что это от сглазу, и послала за знахаркой. Пришла знахарка.

- С переполоху прикинулось, от сглазу или дали ему чего,- сказала она и стала готовиться выливать переполох.

Лили с воска. Знахарка долго шептала и над Федором, и над воском, и над водой. Растопили воск, вылили на воду. По лепешке, которая плавала в миске с водой, знахарка гадала, отчего случилась беда.

- Вот гляньте-ка,