Гулящая

нь! - проговорил он, помолчав.

- Почему же?

- Эх,- вздохнул Колесник.- И почему не дано богом человеку жить так, как ему вздумается? Как ему хочется? Отчего всякий раз, когда он чувствует себя счастливым, откуда-то из-за спины или из самой глубины сердца отзовется вдруг воспоминание и отравит его счастье? Отчего это?

Христя молчала, не зная, что сказать, не понимая, на что намекает Колесник.

- Ну, на что мне жена? - выпалил он, не дождавшись от Христи ответа.На что она мне теперь, когда есть у меня другая и лучше и милей? Женили меня молодым парнем, чуть не мальчишкой, чтобы не распустился. Разве я видел свет, знал людей, разве мог шевелить мозгами так, как теперь? Только стал на ноги - показали мне девушку. Вот тебе невеста. Бери за ручку и веди в церковь. Я и послушал дураков, чтобы потом проклинать тот день и час, когда она явилась на свет и когда стала моей нареченной. Кто ее выбрал, кто женил меня? Родители! "Поженим детей",- сказали они и поженили на нашу беду. С первого же года начались у нас нелады, споры и перекоры. Свой дом хуже тюрьмы стал! Ты ли в гостях, у тебя ли гости - слова лишнего не скажи, чужую жену приветить не вздумай, пошутить с девушкой не смей. Вечно на ножах! "И такой-сякой! И пропала-то за ним моя бедная головушка, и жизнь-то свою я за ним загубила". Пока молод был, стерегся, да и ее жалел. А потом заела она меня, загрызла вконец... Плюнул на все: будь ты неладна! И вот теперь люди винят меня, говорят: "Не держится ни закона, ни обычая". А что мне, слаще было, когда я крепился, держался? Счастлив я был? Посадить бы их на горячий под,- небось закричали бы: горячо! А тебе, вишь, нельзя. Ты молчи! Вот теперь приедем в город - надо идти к ней, к хозяйке, на поклон. Чтобы голову намылила. Как, скажут, был в городе - и не был у жены? А что мне и глядеть-то на нее тошно, это им все равно. Эх, жизнь! Никогда не выходи, Христя, замуж: свяжешь себе руки, вовек не развяжешь. Будь лучше вольной птицей. Лучше, говорю тебе, так.

Христя глубоко-глубоко вздохнула.

А Колесник, помолчав, продолжал. Его мучили мрачные мысли, тяготили недобрые предчувствия, голос его был от этого жалобен и возбуждал сочувствие. Перебирая печальные события своей жизни, он дошел, наконец, до Веселого Кута. Зачем он его купил?

- Вот скоро будет земский съезд. Вывози кривая из вражеского стана! Вывози... Где уж там тебе, колченогой вывезти... чует мое сердце: не сносить тебе, Кость, головы! - пророчески сказал Колесник и умолк.

Христя огляделась: как море, простирались вокруг них поля, одетые ночною тьмой. Нигде не шелохнет, только звезды мерцают в темном небе. Ей стало тоскливо-тоскливо, как может быть только в пустыне. Они долго ехали молча.

- Вон уже светит моя мyка своими злыми глазами! - проговорил Колесник, подняв голову.

Христя посмотрела - далеко за горой, словно догорающий пожар, колебался, трепетал в ночном мраке желтый свет. Христя поняла, что они подъезжают к городу.

- Я сойду на базаре, а ты поезжай к Пилипенко