-->

Чешские юмористические повести

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Чешские юмористические повести, Чапек Карел-- . Жанр: Классическая проза / Юмористическая проза. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Чешские юмористические повести
Название: Чешские юмористические повести
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 215
Читать онлайн

Чешские юмористические повести читать книгу онлайн

Чешские юмористические повести - читать бесплатно онлайн , автор Чапек Карел

В книгу вошли произведения известных чешских писателей Я. Гашека, В. Ванчуры, К. Полачека, Э. Басса, Я. Йона, К. М. Чапека-Хода, созданные в первой половине XX века. Ряд повестей уже издавался в переводе на русский язык, некоторые («Дар святого Флориана» К. М. Чапека-Хода, «Гедвика и Людвик» К. Полачека, «Lotos non plus ultra» Я. Йона) публикуются впервые.

Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 136 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Глава VII и последняя

Бедржих Грозната лежал на животе, подпирая кулаками челюсти, причем и то, и другое — и челюсти, и кулаки,— были крепко сжаты. От бешенства и от напряжения всех чувств.

Он лежал в молодом ельнике, на прогалине между двумя рядами деревьев, в поросли, длинным языком тянувшейся от леса к усадьбе Ировца, и вся деревня, охваченная праздничной суматохой, была перед ним как на ладони.

Но в развилке меж двумя соломенными обвершками (крышами) глаза его видели только один предмет — трибуну, возведенную в глубине деревенской площади над местом закладки будущего божьего храма святого Флориана, первую за долгие годы трибуну, с которой он, Бедржих Грозната, цапартицкий Демосфен, не будет ораторствовать.

А ведь поначалу подмостки были сооружены специально для него; именно он должен был открывать церемонию торжественной закладки фундамента нового здания, как «Чмертовске листы» именовали, следуя своей антиклерикальной направленности, первый храмовый праздник в Зборжове.

И вот вместо того, он лежит, как колода, здесь, в ельнике!

Грозната не мог оторвать глаз от подмостков своего несостоявшегося триумфа, и всякий раз, когда он делал какое-нибудь движение, два роковых исторических свидетельства хрустели в его нагрудном кармане. Одно из них как раз и было конспектом торжественной речи, которая — увы и ах! — так и не будет произнесена; другое представляло собой праздничный номер газеты «Чмертовске листы», выпущенный специально к церемонии «положения основания». В качестве последнего пункта опубликованной здесь программы торжества значилось: 23. «Помолвка барышни Бабинки Ировцевой с его сиятельством графом Эугеном Ногавицким из Ногавиц, императорским и королевским камергером…»

В благородном гневе Грозната готов был реветь белугой — так оскорблено было его богатырское сердце, а поскольку приходилось сдерживаться, порою он начинал скулить голосом до того напоминающим собачий, что сам пугался.

Из печальных раздумий его не вывел даже оркестр пожарной команды, шагавший во главе цапартицкого хора и перед самым вступлением в Зборжов грянувший марш из «Проданной невесты» — «Почему б не веселиться!». И как всегда, оркестр цапартицких ополченцев, шедший вслед за пожарными, выждав два такта, тоже грянул «Почему б не веселиться!».

Получилась двухголосная фуга, исполнители которой устроили такое состязание в громкости, что у людей волосы вставали дыбом. Победу одержали ополченцы, имевшие на вооружении турецкий барабан и тарелки. Зато пожарные могли похвастать огромным геликоном, коему ополченцы способны были противопоставить всего-навсего басбомбардон.

Однако оба оркестра бледнели от зависти, когда в бой, как сегодня, вступали еще и ветераны. Трубач ветеранов Гоблик, бывший штабстромпетр  [37], славившийся тем, что мог задуть любой уличный фонарь хоть на высоте второго этажа, трубил в какой-то крошечный корнет-а-пистон, но извлекал из него невероятнейший каскад звуков.

Если бы костлявая веснушчатая рука этого трубача, достойного быть горнистом самого господа бога, не сжимала так крепко сей жестяной инструмент, он, вероятно, распался бы на атомы. Гоблик был косой, и все над ним посмеивались, что, мол, своим корнетом он своротил себе глаз на сторону. Это, разумеется, преувеличение. Но когда Гоблик трубил с чувством, то есть хотел заткнуть за пояс оркестры двух других братских корпораций, глаза его, в самом деле, стекленели и выпучивались над багровыми надутыми щеками, отчего он отдаленно напоминал улитку.

После изрядного интервала пришли и члены «Сокола», маршируя подчеркнуто бодро и беззвучно, без всяких акустических эффектов. Грозната не выдержал — заскрипел зубами: знамя нес самый активный его конкурент, поражавший всех размерами своей окладистой бороды ремешник Скряга. Знаменосцем «Сокола» он был временно избран вчера на бурном заседании комитета, которое до сих пор костью сидит в горле Грознаты.

Громя сторонников участия «Сокола» в зборжовском празднике, Грозната договорился до полной хрипоты. А ведь решение об участии местной сокольской организации в этом торжестве было принято две недели назад по его же настоянию. Обосновывая свою тогдашнюю точку зрения, он охрип так же сильно, как теперь, опровергая ее.

Но тщетны были все попреки, насмешки и выпады против тех, кто готов предать прогрессивные идеи «Сокола». К. Мног. Корявый рьяно оппонировал Грознате и с успехом вывел против него на поле брани его же собственные аргументы.

Корявый напомнил, что, как прежде уверял сам Грозната, речь идет не о каком-нибудь духовном, религиозном празднике, не об «освящении храма», а о церемонии закладки фундамента, и, следовательно, «Сокол» будет причастен лишь к политической стороне сего события. День же этот должен стать и станет манифестацией национального единства всех чешских партий Цапартицкого округа — лучезарным примером для всего народа. Он упомянул также, что в торжестве, которое явится символом братского сближения обеих курий Цапартицкого округа — городской и сельской, примет участие и представитель сословия, привлечь которое к делу нации до сих пор тщетно пытались все ее защитники, начиная с Палацкого  {32}, то бишь — представитель дворянства. И поэтому было бы безответственной и непростительной близорукостью, если бы из-за участия в празднике кругов христианско-социальных, подчас именуемых клерикальными, здесь отсутствовала корпорация, объединяющая молодежь всех патриотических партий. Ведь тем самым была бы нарушена полнозвучная гармония, вот-вот готовая излиться из души народа, а свечу, зажженную в честь крестин подлинного и сознательного национального единства и призванную служить образцом для всего отечества, опять сменил бы яростный факел незатухающих междоусобиц и раздоров (этими словами К. М. Корявый, превзойдя самого себя, закончил пассаж). Наряду с упомянутым выше моментом национальной сплоченности,— продолжал духовный отец и практический руководитель газеты «Чмертовске листы»,— нельзя забывать еще об одном не менее важном обстоятельстве, а именно — о давнем противоборстве меж двумя соседними округами — Цапартицами и Нудломнестцем, противоборстве, в котором Цапартицы, испокон веков пользовавшиеся лишь благородным оружием, ныне должны наконец одержать верную победу. Ибо — и тут оратор возвысил голос — вчерашняя вылазка в Нудломнестецкий округ позволяет ему сообщить весть, несомненно, величайшего значения: благодаря авторитету его светлости подавляющее большинство самых влиятельных местных избирателей выступит в поддержку цапартицкого кандидата (браво! Ура!), и ни для кого не тайна, что эти энергичные, храбрые и сознательные представители нудломнестецкого дворянства прибудут завтра на зборжовский праздник. (Долго не смолкающие зычные клики: Ура!)

Когда буря одобрения поутихла, Корявый продолжил речь и высказал удивление, как это Грозната, самый ревностный защитник и, более того, инициатор вышеупомянутого национального единства, столь воинственно выступает ныне против манифестации патриотической сплоченности. Каковы же причины подобного резкого поворота? Пусть пан Грозната без обиняков их выложит, дабы присутствующие могли судить, достаточно ли они весомы.

Все пережитое на Бабьем Пупке молнией озарило мозг Бедржиха Грознаты. Предложение редактора подействовало на него, как ушат помоев. Он метнул в Корявого огненный взор и, громко хлопнув дверью, покинул зал, что было самым красноречивым признанием полнейшего ораторского фиаско.

И вот он лежит в своем зеленом укрытии, сжимая кулаки и челюсти. Тоскующий взгляд казначея прикован к трибуне. Но от него не ускользает ни одно движение в Зборжове и окрестностях. Отсюда, с края вспаханного поля, он видит сквозь зыбкую сетку хвои, как по всем дорогам и подступам, ведущим к деревне, тянутся вереницы людей. Многочисленные толпы паломников уже запрудили пространство меж белыми брезентовыми навесами ларьков с пряниками, игрушками и песенниками. Так шумный горный поток затопляет после дождя расщелины между белыми валунами. До слуха нашего героя донеслось фырканье выездных лошадей, доставивших к месту действия известный своей осмотрительностью цапартицкий магистрат. Все с нетерпением ожидали его, чтобы приступить к священной церемонии на месте постройки будущего божьего храма, закладываемого во честь и славу покровителя дядюшки Ировца — святого Флориана, столь явно держащего над Цапартицами свою охранительную руку! Цапартицкая процессия во главе с преподобным и достопочтенным духовенством давно уже вступила в Зборжов под дружный многоголосый распев цеховых хоров, под звяканье сверкающих побрякушек и крохотных серебряных эмблем на цеховых хоругвях. Со всей округи прибыли в своих пышных облачениях деревенские «девы Марии», плывущие по воздуху на баро́чных носилках, несомых загорелыми светловласыми девицами в белых одеждах, с глазами синими, как подернутые матовым налетом ягоды терновника. Штандарты в руках городских и деревенских знаменосцев приветственно склонились, как бы обменявшись двойным перекрестным поцелуем. Предвосхищая взаимные лобызания взмокших служителей церкви, поклонились друг другу и «девы Марии», что было проделано очень просто: задние «дружки» энергично приподняли свой край носилок. Зборжов сиял, кружился, шумел, ликовал, бурлил, распространял ароматы храмового праздника и вообще лез из кожи вон, дабы оказаться достойным радостных и величественных мгновений торжества, стремительно близившегося к апогею!

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 136 ВПЕРЕД
Перейти на страницу:
Комментариев (0)
название