Дамская дуэль

по нему тосковала, она плакала в подушку от ярости, но не могла пересилить себя и первой протянуть ему руку для примирения, сколь бы охотно ни схватила бы его руку сама.

А между тем события шли своим чередом, и однажды во время развода караула полковым командиром, госпожой фон Меллин, офицерам Тобольского полка был представлен их новый товарищ, подпоручик Софья Нарышкина.

Этим новоиспеченным подпоручиком была одна из прелестных девушек тогдашней русской аристократической элиты. Выросшая на природе, в идиллическом уединении небольшой русской деревушки и в атмосфере патриархальных нравов русских помещиков, Софья Нарышкина, подобно многим женщинам и девушкам тех дней, ослепленным сиянием Екатерины и завороженным в семейном кругу рассказами о фантастических приключениях, тоже решила вырваться за пределы узкого женского мирка и стать амазонкой, в то же время оставаясь невинной, доброй, скромной девушкой, в характере которой аристократические манеры и прирожденная природная смекалка гармонично сочетались с благородною простотою образа мыслей, которая в ту пору при Петербургском дворе была не менее редким явлением, чем при дворе Версальском.

Человек никогда не склонен влюбиться более, чем в тот момент, когда он обижен, обманут или покинут возлюбленной.

Кольцов увидел в себе игрушку, которую красавица Людмила использовала для приятного времяпрепровождения, а потом за ненадобностью отбросила. При мысли об этом все, что составляет природу мужчины, возмутилось в нем, и вполне естественно, что в первое же мгновение, увидев красивую высокую девушку с чудесными голубыми глазами, он полюбил ее и чуть ли уже не на следующее утро осознал это. Впечатление, произведенное молодым капитаном на Софью, тоже оказалось очень благоприятным. Товарищеские отношения способствовали сближению, и таким образом вскоре Кольцов и барышня Нарышкина стали неразлучны, и оба находили взаимную любовь столь естественной, что совершенно забыли сказать об этом друг другу и договориться о своих планах на будущее.

Тем пристальнее ими озаботился свет, он сразу назвал барышню Нарышкину невестой капитана Кольцова, более того, поспешил назначить день бракосочетания еще прежде, чем наши любящие успели впервые поцеловаться.

Молва об этом, естественно, достигла и княгини Меншиковой, и красивая женщина вдруг обнаружила, что с неукротимой страстью любит мужчину, которого подвергла изощренному испытанию, которого сама от себя оттолкнула; она изводилась от ревности и тотчас же решила приложить все усилия, чтобы опять вернуть его. Он по-прежнему любит ее, убеждало себя ее тщеславие, и только потому, что она так скверно обошлась с ним, он с отчаяния бросился в объятия другой. Что привлекательного он мог найти в этой неотесанной провинциальной девчонке! Достаточно одного кивка ее, красивой, элегантной, остроумной женщины, и он как и прежде будет ее рабом.

Она написала ему, впрочем, все еще надменно, несколько коротеньких строк, она позволяла ему прийти. Однако Кольцов достаточно неучтиво