Дамская дуэль

Кенэ или Бако, и еще раз Аристотеля – надо сказать, что слова «списывать» и «обкрадывать» только весьма приблизительно передают характер той зверской резни, которую старик учинил среди философов – и писал, и читал, и снова писал, и за неполные четыре недели соорудил в итоге внушительный манускрипт. Разумеется, ни одна мысль, ни одна фраза или хотя бы оборот речи ему не принадлежали, однако он сумел с присущей его народу ловкостью расположить все в ясном порядке и – что полуобразованному человеку было под силу лишь на таком строго разработанном языке, как его родной – изложил на бумаге добротным, внятным, а местами даже элегантным французским.

Кольцов, прочитав манускрипт, на титульном листе которого красивым солидным шрифтом были выведены слова: «Человек и природа, философический опыт И. Кольцова, подпоручика гвардии Преображенского полка», был так восхищен своим собственным произведением, даже растроган, что на глазах у него выступили слезы, он назвал месье Пердри спасителем жизни, обнял его, расцеловал, протащил по пяти кабакам, щедро угощая в каждом за счет Лапинского, и под конец, тоже из кармана Лапинского, вручил ему гонорар в десять рублей, сумму по тем временам и в самом деле весьма значительную.

Лапинский, впрочем не понявший из «Человека и природы» ни слова, тоже был в полном восторге.

Таким образом Кольцов теперь мог с сознанием светоча науки предстать перед красавицей Людмилой. Уже тем же вечером он читал вслух трактат танцмейстера, в собственном авторстве которого был сейчас и сам твердо убежден, княгине, которая время от времени прерывала его восклицаниями «как остроумно!», «превосходно!» или «действительно совершенно оригинально, абсолютно ново!», так что в итоге, исполненный праведной гордости, он дал ей и самому себе слово не останавливаться на этом первом шаге, каковой он так скромно назвал «опытом», а продолжить движение по столь удачно начатому пути к вящей славе своей и отечества.

Так случилось, однако, что из рук красивого майора «Человек и природа» попали к княгине Дашковой, которая в свою очередь показала манускрипт царице. Екатерина Вторая, эта гениальная женщина со смелым взглядом великого мужчины, сей труд прочитала. А прочитав, высказалась:

– В нем, конечно, нет ничего нового, однако ж чувствуются глубокие познания, и он весьма складно написан.

Эта реплика снова повернула фортуну лицом к молодому офицеру.

Спустя несколько дней после императорского чтения он получил патент капитана и был назначен в Тобольский полк, которым в ту пору точно так же командовала дама, красивая амазонка, госпожа фон Меллин. А рукопись французского танцмейстера была напечатана за счет Петербургской академии.

Победное ликование философствующего офицера было немного омрачено лишь тем, что «капитан» Кольцов, автор книги «Человек и природа», добился не большего успеха в осаде прекрасной амазонки, чем подпоручик Кольцов, медвежий парикмахер.

Кокетливая красавица с прежней изворотливостью и упорством уклонялась от всякой вразумительной