Дамская дуэль

белого лебедя, прибыла барышня Нарышкина, а сразу вслед за ней и княгиня.

Обе дамы поспешили выпростаться из медвежьих шкур, которыми были укрыты, и сбросить с себя огромные шубы, в которые были закутаны, и теперь, обменявшись холодными, но вежливыми приветствиями, встали друг против друга в кокетливых костюмах того времени.

На княгине Людмиле Меншиковой были высокие черные сапоги для верховой езды, поверх многосборчатого платья из зеленого бархата был надет камзол из того же материала с отворотами Симбирского полка, щедро отороченный собольим мехом и забраны золотыми шнурами.

Туалет барышни Нарышкиной, выполненный по образцу принятого даже при дворе благодаря пристрастию Екатерины казачьего костюма, состоял из красных сафьяновых полусапожек, красного бархатного платья, спускавшегося не ниже лодыжек, тесно по фигуре пригнанного жакета из аналогичного материала с широкой горностаевой опушкой, и высокой круглой шапки тоже из горностая.

Обе дамы окинули друг дружку взглядами, довольно ясно выражавшими непримиримость, тем не менее секунданты, по существующим правилам, предприняли попытку уладить конфликт путем примирения. Тщетно. Княгиня, только дорогой к пункту дуэли узнавшая, что барышня Нарышкина объявлена невестой Кольцова, решила во что бы то ни стало убить соперницу.

В конечном итоге было отмерено расстояние в необходимое количество шагов, и в точках, куда надлежало встать дерущимся на дуэли дамам, вбили по колышку. Затем секунданты зарядили пистолеты и, наконец, подали сигнал занять позиции. Еще несколько секунд, и княгиня с барышней Нарышкиной, сжимая в руке пистолет со взведенным курком, вышли навстречу друг к другу к барьеру. Секунданты заняли свои посты и дали команду «Приготовиться!». Ни одна из двух амазонок не выказывала признаков страха, напротив, обе демонстрировали завидное хладнокровие и бесстрашие, точно заправские профессиональные дуэлянты.

– Раз… два… три…

Сверкнуло два выстрела.

Секунданты быстро подошли к дуэлянтам. Никто ранен не был. Тогда зарядили пистолеты снова и опять заняли позиции.

Еще раз прозвучала команда, еще раз прогремели пистолеты; на сей раз пуля княгини пробила насквозь шапку Нарышкиной, барышня сняла ее, с улыбкой осмотрела и снова водрузила на голову. Но прежде чем успели зарядить пистолеты в третий раз, к месту событий подскакали два всадника, во весь опор летевшие сюда, еще издали размахивая белым платком, и одновременно на горизонте показались сани, двигавшиеся в этом же направлении.

Всадниками оказались Кольцов и Лапинский. Они соскочили с взмыленных лошадей, и первый спешно кинулся разнимать сражающихся дам. Он просил, он умолял, он грозил, все напрасно. Барышня Нарышкина, пылая гневом, топала ногой и предлагала княгине публично извиниться за нанесенное оскорбление; красивая же вдова с гордой язвительной запальчивостью отвергала самую мысль о подобной унизительной процедуре; в конце концов обе криками потребовали очистить дистанцию, чтобы они могли в третий раз обменяться выстрелами.

Во