Милый друг

заметила, и тут ей пришла нелепая фантазия, одна из тех суеверных фантазий, которые так часто заменяют женщинам разум. Она принялась тихонько обматывать этот волос вокруг пуговицы. Потом другой, третий. И так вокруг каждой пуговицы она обмотала по волосу.

Сейчас он встанет и вырвет их. Он причинит ей боль, -- какое счастье! Сам того не зная, он унесет с собой частицу ее существа, унесет с собой прядь ее волос, которой он, кстати сказать, никогда у нее не просил. Этой таинственной невидимой нитью она привяжет его к себе. Она оставит на нем талисман, и он невольно будет думать о ней, увидит ее во сне и завтра будет с ней ласковее.

-- Мне надо идти, -- неожиданно заявил он, -- меня ждут в палате к концу заседания. Сегодня я никак не могу пропустить.

-- Ах, так скоро! -- со вздохом сказала она и, покорно добавив: -- Иди, дорогой, но только завтра непременно приходи обедать, -- резким движением подалась назад.

На одно мгновение она почувствовала острую боль в голове, точно в кожу ей вонзились иголки. Сердце у нее забилось. Она была счастлива, что вытерпела эту боль ради него.

-- Прощай! -- сказала она.

Снисходительно улыбаясь, он обнял ее и холодно поцеловал в глаза.

Но от этого прикосновения г-жа Вальтер совсем обезумела.

-- Так скоро! -- снова прошептала она.

А ее умоляющий взгляд показывал на отворенную дверь в спальню.

Жорж отстранил ее рукой.

-- Мне надо бежать, а то я опоздаю, -- с озабоченным видом пробормотал он.

Тогда она протянула ему губы, но он едва коснулся их и, подав ей зонтик, который она чуть не забыла, сказал:

-- Идем, идем, пора, уже четвертый час.

Она шла впереди и все повторяла:

-- Завтра в семь.

-- Завтра в семь, -- подтвердил он.

Они расстались. Она повернула направо, а он налево.

Дю Руа дошел до внешнего бульвара. Затем неспешным шагом двинулся по бульвару Мальзерба. Проходя мимо кондитерской, он увидел засахаренные каштаны в хрустальной вазе. "Возьму-ка ливр для Клотильды", -- подумал он и купил этих сладостей, которые она любила до безумия. В четыре часа он был уже дома и поджидал свою молодую любовницу.

Она немного опоздала, -- оказалось, что к ней на неделю приехал муж.

-- Приходи к нам завтра обедать, -- предложила она. -- Он будет очень рад тебя видеть.

-- Нет, я обедаю у патрона. Мы заняты по горло, -- у нас бездна политических и финансовых вопросов.

Она сняла шляпу. Затем начала расстегивать корсаж, который был ей немного тесен.

Он показал глазами на пакет, лежавший на камине.

-- Я принес тебе каштанов в сахаре.

Она захлопала в ладоши:

-- Какая прелесть! Ах ты, мой милый!

Она взяла пакет, попробовала и сказала:

-- Объедение! Боюсь, что скоро от них ничего не останется.

Затем, бросив на Жоржа задорный и чувственный взгляд, добавила:

-- Значит, ты снисходишь ко всем моим слабостям?

Она медленно ела каштаны и все время заглядывала в пакет, как бы желая удостовериться, что там еще чтото осталось.

--