Приключения Перигрина Пикля

Так как он был очень молод и незнаком с жизнью, я предположила, что моя история, быть может, ему неизвестна, и решила рассказать ему искренно обо всем, чтобы в будущем он не мог меня ни в чем упрекнуть; кроме того, я считала нечестным налагать на него обязательства, так как впоследствии он мог бы счесть меня недостойной особой. Итак, я рассказала ему подробно о своей жизни, и этот рассказ не только не изменил его чувств, но, наоборот, укрепил его доброе мнение, так как являлся лучшим доказательством моей искренности и откровенности. Короче говоря, он поступил так благородно, что завоевал мое сердце. Но моя любовь существенно отличалась от той любви, какая раньше царила в моем сердце; она опиралась только на горячую благодарность и уважение, хотя его наружность была весьма приятна, а обхождение безукоризненно.

По прибытии в Англию я отправилась в его поместье, милях в двадцати от Лондона, куда он вскоре ко мне приехал, и мы некоторое время прожили в полном уединении, так как его родственники были очень встревожены предположением что лорд *** затеет против него процесс; однако сам он и не желал ничего иного и ждал этого с таким спокойствием, что они вскоре забыли о своих опасениях.

Нас вскоре посетили мистер X. Б., родственник лорда, и некий мистер Р., гвардеец, которые совместно с моим возлюбленным и маленьким шотландцем составили веселую компанию, развлекавшуюся вместе со мной охотой и всем тем, что можно найти, живя в деревне. Если могло быть на земле совершенство в образе человека, то этим совершенством был мистер X. Б., по крайней мере он был единственным человеком из всех, кого я знала, чья натура приближалась к совершенству. Он был в равной мере добр и благороден, обладая замечательным умом и прекрасным сердцем. Мистер Р. был человек очень общительный, имел приятную внешность и отличался образованностью; мой возлюбленный был весьма добродушного нрава; в таком обществе нельзя было соскучиться. Я была хозяйкой дома, старалась всем понравиться, всех сделать счастливыми, и мне это удавалось. Мистер Б. сказал, что до встречи со мной он слыхал, будто я неумна, но, убедившись, как любезно сообщил он мне, что меня отменно оклеветали, он стал искать моей дружбы, и у нас завязались с ним хорошие отношения. В самом деле, невозможно было, зная его, не уважать и не почитать за его достоинства.

Некоторое время я прожила в этом приятном убежище, затем мой муж нарушил наше спокойствие. Он прислал письмо с требованием, чтобы я покинула лорда Б.; потом явился собственной персоной, с ночным колпаком в кармане, намереваясь переночевать, если его пригласят, и в сопровождении родственника, которого он уверил, что я без ума от него и силой вырвана из его рук.

Обманувшись в своих ожиданиях, он начал процесс против лорда Б., но не о разводе, как нам бы хотелось, а с намерением потребовать меня назад в качестве законной жены. Однако, вопреки его желаниям, его адвокаты пытались доказать, что я нахожусь в преступной связи с лордом Б., рассчитывая вымогать деньги у моего возлюбленного. Но их усилия оказались бесплодными, так как ни мои слуги, ни слуги лорда Б. не могли по справедливости показать, что мы когда-нибудь нарушали скромность и приличия; поэтому в жалобе было отказано.

Пока не кончился процесс, все друзья моего возлюбленного выражали беспокойство и опасения касательно исхода дела; тогда как он сам вел себя с отменной твердостью и давал мне доказательства расположения и привязанности, что увеличивало мою благодарность и укрепляло узы искренней и верной любви.

Вскоре после окончания процесса я опасно заболела; меня посетил отец и лечили два врача, один из которых отчаялся в моем спасении и отказался от дальнейшего лечения. Но второй врач, доктор С., продолжал меня пользовать и, по всей вероятности, спас мне жизнь — обстоятельство, которое весьма повысило его репутацию. Тем не менее, несмотря на его помощь, я была прикована к постели на десять недель, в продолжение коих скорбь лорда Б. была безгранична, а заботливость и великодушие беспредельны. Когда я находилась в такой опасности, мистер С., тронутый моим печальным положением, воскресившим его нежность, просил разрешения повидать меня и лорд Б. согласился бы на его просьбу, если бы не было признано, что я слишком слаба и не вынесу волнения, связанного с этим свиданием. Здоровье начало возвращаться ко мне. Как только лихорадка меня покинула, я отправилась в охотничий домик, принадлежавший моему возлюбленному, откуда, после того как я окрепла, мы переехали в замок Б., где держали открытый дом. Пока мы там жили, лорд Б. получил письмо от моего мужа, помеченное ноябрем и заключающее вызов на поединок в мае на границе между Францией и Фландрией.

Этот вызов был послан в результате того, что произошло между ними задолго до моей болезни при встрече в какой-то таверне, где они поссорились, и в разгар драки мой возлюбленный швырнул противника под стол. Я посоветовала ему не обращать внимания на это бахвальство и угрозу, которую, как я знала, он отнюдь не намерен привести в исполнение; и лорд Б. был достаточно рассудителен, чтобы последовать моему совету, решив, однако, поймать моего мужа на слове, если тот отважится и повторит вызов.

Пробыв некоторое время в замке, мы вернулись в другое поместье, в котором лорд Б. раньше жил и где он столь увлекся охотой и другими мужскими забавами, что я стала подумывать, не пренебрегает ли он мною, о чем ему и сообщила, уверив его вместе с тем, что от него уйду, как только у меня укрепится это подозрение.

Мои слова не возымели никакого влияния на его отношение, которое стало столь холодным, что даже мистер Р., живший с нами, заметил угасание его любви. Когда я вернулась в Лондон, обычным моим спутником был его кузен либо сей джентльмен, а лорд Б. редко дарил меня своим обществом. Более того, когда я снова должна была отправиться в Бат для поправления здоровья, он отпустил меня одну, что и убедило меня в его охлаждении. Но я ошибалась. Я была избалована отношением моего первого мужа и мистера С., которые не только никогда меня не покидали ради развлечения, но пренебрегали неотложными делами, чтобы не расставаться со мной хотя бы на несколько часов. Я считала, что каждый, кто меня любит, должен так поступать; права я была или нет — предоставляю судить более мудрым казуистам. Сомневаться нельзя в одном: такие жертвы и преданность суть лучшее доказательство любви Voyez moi plus souvent et ne me donnez rien [64] — одно из самых любимых моих изречений. Мужчина может давать деньги, потому что он расточителен; он может неистово влюбиться, потому что натура у него сангвиническая; но если он дарит мне свое время — это несомненное доказательство, что я целиком завладела его сердцем.

Мое появление в Бате и отсутствие лорда Б. вызвало всеобщее удивление и способствовало тому, что мужчины стали надоедать мне своими искательствами; каждый новый поклонник рассчитывал преуспеть в своих домогательствах, выставляя на вид невежливое поведение его лордства. Это была самая чувствительная струна, какую они могли затронуть. Была задета моя гордость, и я оказалась настолько слаба, что стала прислушиваться к одному человеку, который задумал вкрасться ко мне в доверие. Это был высокий, крепкого телосложения мужчина с очень светлыми волосами песочного цвета, слывший за красавца, хотя, на мой взгляд, он едва ли заслуживал такую репутацию. Он был богат, любил строить козни и ни перед чем не останавливался для достижения своих целей; одной из излюбленных его забав было ссорить любовников. Он с великим усердием ухаживал за мной и столь успешно подавлял мое негодование, что мне понравились его манеры, я выслушивала его клятвы без отвращения и, короче говоря, обещала ему обдумать его предложение и сообщить письменно свой ответ.

С таким решением я вернулась в Уилтшир к лорду Б., куда последовал за мной претендент на мое сердце, посетивший нас, чтобы завязать знакомство. Но когда я поразмыслила над тем, что сделала, я признала свое поведение нескромным, хотя ничего в сущности меж нами не произошло, и возненавидела его в той же мере, в какой осудила себя, понимая, что очутилась в затруднительном положении, из которого нелегко будет выйти. Все же мне удалось отложить решение. Мой поклонник принял объяснение, и я возвратилась в Лондон с лордом Б., который снова получил вызов от прежнего своего противника.