Юность полководца

ас пробежало и чуди и летьголы, со скотом, прямо через озеро! Боязно, а надобно дождаться своих. Если мужики привезут домой рыбки, тогда и мы двинемся на ту сторону и там останемся пока что.

- А ты как чаешь: скоро ли станет тише? - спросил путник.

- Ежели сюда придут с большой силой новгородцы, они отгонят немца... - Хозяйка прервала речь, услыхав шаги на крыльце. - А вот и дедушка Микола с Савоськой.

В избу бесшумно вошел невысокий старичок в белом шерстяном домотканом шабуре* с большим откидным воротником. Старичок был весь белый: и остроконечный колпак из зимнего зайца, и белые онучи, и даже новые, еще светлые, лапоточки. К поясу на сыромятном ремешке был привязан горшок для подаяний. Когда старик снял заячий колпак, над его головой снежным пухом поднялись серебристые седые волосы.

_______________

* Ш а б у р - верхняя мужская одежда с широким воротником;

обычно надевалась в дорогу поверх полушубка.

- Мир дому сему и богомольной хозяйке его! - проговорил старик, крестясь.

Он низко поклонился отдельно хозяйке и сдельно гостю. Тот поднялся, коснувшись головой закопченного потолка.

- И тебе благодать! Жить и здравствовать еще сто лет, - звучным, сильным голосом сказал гость и, в свою очередь, низко поклонился старику.

Тот подошел ближе и, приставив ладонь к бровям, стал всматриваться в лицо путника.

- Ты, видать, не из нашенских, псковских? Не суздальский ли? Откуда пришел?

- Пришел, да и весь сказ. Из берлоги вылез.

- Ты мне на дудочке не подыгрывай. В берлоге злобные звери живут, а у тебя лик светлый. А на сердце, кажись, тревога.

- Али, может, кручина сердце томит? - из своего угла спросила хозяйка. - Ты, дедушка, садись поближе да погомони с гостем. Пускай расскажет, какая у него тревога.

Старик опустился на скамью, опираясь на суковатую палку. Прибывший гость глухо заговорил, сдвинув брови:

- Как же не горевать, как же не кручиниться? Я дружинник у князя Александра Ярославича. На Русскую землю идут в волчьей злобе и жадности и немецкие рыдели, и литовские лесовики, и свейский король со своими кораблями да натравливают на нас всех, кого могут.

- Истинно, как волки лютые подбираются, - вздохнув, сказал старик.

- Зверь лучше: зверя можно на цепь посадить, а немец сам норовит всех заковать в железо и с белого свету сжить. А мы уже поняли, что нам житья не будет, пока не выйдем против него всем миром, плечо к плечу. Надо не мешкая браться за топоры и рогатины и одной стеной пойти на рыделей.

- Постой, сынок! - прервал старик и стукнул клюкой. - У нас тоже еще не перевелись на святой Руси славные богатыри: хоть в глухом углу мы живем, но и до нас весточка докатилась, что в Новугороде объявился грозный и удалой князь Олекса. Разве не он разметал свейское войско под Ижорой? Где он нынче? Чего медлит?

Гость снова опустил голову на руки, а старик следил за ним, гладя седую бороду.

Мальчик Савоська, раскрыв рот, слушал внимательно, что старшие говорят. Половины он не понимал,