Форпост в степи

Hare удалось выскочить из гостиной в коридор, и он помчался звать на Помощь. Из своей половины выбежали перепуганные Ания и ее слуга — крепкого телосложения воин, служивший одновременно конюхом и охранником юной госпожи. Гостиная Жаклин снова наполнилась людьми. А она сама лежала на полу без сознания, сжимая в руках подставку из–под цветов.

Когда Жаклин открыла глаза, то увидела, что лежит на своей постели. Комната была погружена в полумрак, как она любила. У изголовья стоял врач и щупал ей пульс. Он сказал:

— Слава богу, выкарабкалась!

Жаклин попробовала заговорить, но закашлялась.

— Покой, и только покой, — сказал врач. — У вас, госпожа, был сильный шок, который, надеюсь, ненадолго лишил вас возможности говорить. Это результат сильного стресса, не более того. Чем скорее вы успокоитесь, тем скорее обретете дар речи.

У ее постели сидели Нага, обе служанки, а за ними, в тени, Жаклин разглядела Анжели; он стоял, заложив руки за спину Жаклин остановила на нем взгляд, и ей показалось, что Анжели иронически улыбается.

Она не спускала глаз с Анжели. Ее взгляд был потухшим, мертвым, как взгляд слепца, но она видела Анжели какими–то иными глазами, внутренним зрением. Губы Жаклин тронула едва заметная улыбка, и присутствующие решили, что ей стало лучше. Сделавший свое дело врач стал прощаться. Он пообещал навестить Жаклин утром и ушел. А она… Жаклин не спускала глаз с Анжели. Он стоял на том же месте, заложив руки за спину, и насмешливо смотрел на нее. Он не подозревал, что в утомленном мозгу Жаклин плетутся первые ячейки той сети, в которые она задумала его поймать.

Служанки спросили у Жаклин, кого из них она желала бы оставить при себе на ночь. Жаклин показала на Нагу, но Анжели украдкой сделал отрицательный жест. Нага сказал, что не может остаться, так как неважно себя чувствует. Уходя, он поклонился Жаклин и вывел служанок из спальни. К постели Жаклин подошел Анжели, как будто тоже хотел попрощаться с ней. Но, наклонившись, он прошептал так тихо, что лишь она могла услышала его слова:

— Ты опять тут накуролесила, стерва. Можешь считать, что мое терпение на пределе! Поразмысли хорошенько над моими словами.

* * *

Ания осторожно присела на край кровати, на которой лежала Ляля. В карих глазах ее теплилась лучезарная, как солнце в летний день, улыбка.

— Ну, добро пожаловать, — сказала она, осторожно коснувшись руки своей гостьи. — Откуда ты?

Цыганка долго молчала. Наконец, набравшись храбрости, она ответила:

— Из табора.

— Из того, что у Менового двора остановился? Я слыхала о нем, — с радостью сказала Ания.

Ляля промолчала. Она внимательно смотрела на красивое, открытое лицо девушки.

— Какая ты красивая, цыганочка! — восхищенно воскликнула Ания. — Как я рада, что по воле Всевышнего ты «пришла» ко мне в гости!

Ляля исподлобья посматривала на восточную красавицу. Она впервые видела так близко самую настоящую принцессу. Хотелось вскочить и убежать, потому что губы не подчинялись, а язык словно отнялся. Как объяснить, как сказать чужой, незнакомой, хоть и доброй…

— Как тебя зовут, цыганочка? — ласково спросила Ания.

— Ляля.

— Какое певучее, красивое имя!

Девушка взяла ее за руку.

— Для чего ты пришла к госпоже Жаклин, Ляля? — спросила она.

— Я не хотела, — тихо ответила Ляля, — меня Вайда привел.

— Это тот симпатичный цыган, которого я видела в будуаре Жаклин? Он твой муж или жених?

— Нет, — нахмурилась Ляля. — Он привел меня работать.

Улыбка в глазах девушки померкла, словно облачко на солнце

набежало.

— Работать? — еще раз спросила она. — Уж не шляпками ли ее смешными торговать?

— Нет, она пригласила меня, чтобы хорошего человека к себе приворожить, — ответила Ляля.

— Она сама тебе про это сказала? — заинтересовалась Ания.

— Нет, я по руке ее прочла.

Глаза красавицы вспыхнули. Она прерывисто вздохнула и, сгорая от жуткого любопытства, спросила:

— И где человек этот? Здесь, в Оренбурге, или во Франции?

— Он здесь, в этом доме, — ошарашила своим уверенным ответом Ляля. — Он сидит в подвале. Из него исходит тепло. Я чувствую его!

Ания на минуту задумалась, перебирая в уме всех мужчин в доме Жаклин. Но, так и не определившись, сказала:

— Ты цыганская колдунья?

— Нет, я ведунья, — спокойно ответила Ляля.

— А это не одно и то же?

— Нет.

— А давеча Жаклин ты тоже правду сказала?

— Да. Как я ей сказала, так и будет.

— Тогда скажи, почему такой жуткий конец ей уготовлен?

— Она Господа из души своей выбросила, а сатану впустила. А дружба с нечистым к добру не приводит.

Девушка замолчала, переваривая услышанное. Но пауза длилась недолго.

— А для чего она того, кто в подвале, туда упрятала? — спросила она.

— Любви его домогается, — ответила Ляля.

— А он?

— Он человек светлый и благородный. Грязная любовь развратной блудницы ему не нужна.

— Кто тот таинственный человек?

Вместо ответа Ляля поднесла к лицу ладонь девушки и внимательно изучила линии. Вздрогнув, она отпустила руку и, прикрыв веками глаза, прошептала:

— Видно, судьба…

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Ания.

— Судьба ждет тебя великая, красавица, — каким–то возвышенным, полным пророчества голосом заговорила Ляля. — Судьба привела тебя сюда. Здесь ты встретишь достойного тебя человека, и любовь ваша будет вечной, нежной и несокрушимой.

— Здесь, в Оренбурге, нет достойного меня человека! Пастухи у нас на стойбищах выглядят намного красивее, чем дворяне в Оренбурге!

— Ты ошибаешься, красавица, — продолжила свое пророчество Ляля. — Есть такой человек. Он рядом… он близко! Сердце тебе подскажет.

— И долго мне ждать?

— О том у Господа спросишь.

— У Аллаха?

— Нет, у Иисуса Христа. Ты, красавица, православие примешь и окрестишься в соборе святом!

Девушка часто–часто заморгала, удивляясь и радуясь тому, что услышала. Все перемешалось у нее в голове. «Я приму православие и встречу принца!» — подумала она и услышала голос Ляли:

— Ты же хочешь этого?

Ания покраснела, как небо на заре.

— Хочешь, вижу, — усмехнулась Ляля. — От меня ничего не скроешь. Я не только ведунья, но и чернокнижница! Бойся черной души, красавица, — перешла на пророчество Ляля. — Она встанет преградой у твоей любви.

— О ком ты говоришь? — забеспокоилась Ляля. — Уж не о Жаклин ли?

— Сама узнаешь, — ушла от ответа Ляля.

— Что же мне с этой преградой делать?

— Преодолеть ее, чего бы это ни стоило.

За стеной, в покоях Жаклин послышался шум. Ляля вскочила с кровати.

— Мне пора уходить! — загадочно ответила цыганка.

— Так уже скоро наступит ночь!

— Ночь мне не страшна.

— Подожди, сейчас я позову конюха, и он отвезет тебя в табор.

— Мне туда теперь дорога закрыта.

— Так куда же ты?

— Для меня еще много дорог открытых осталось, красавица. А ты не горюй! Жди своего часа и не упусти удачу. Она лишь раз в жизни является, и ты не упусти ее. Как руками ухватишь, держи крепче. Не выпусти!

Возбужденная Ания еще раз попыталась оставить Лялю хотя бы на ночь. Но цыганка была непреклонна.

— Выведи меня из дома, красавица, — всего лишь попросила она. — А сама спать ложись. Ждет тебя большая забота…

6

Капитан Барков и Безликий не спеша прогуливались по берегу реки. Встречу организовал Безликий. Несмотря на инструкцию из Петербурга, он все еще чувствовал себя подчиненным Баркова и никак не мог принять самостоятельно никакого ответственного решения.

— Не знаю, что делать, — сетовал Безликий. — Анжели как в воду канул. О девочке никаких известий. А как ваши отношения с Жаклин? Налаживаются?

— Мне ответить как другу или доложить, как положено по службе? — ухмыльнулся Барков.

— Ну что вы, Александр Васильевич, — смутился Безликий. — Это же не я себя назначил на вышестоящую должность.