Через тернии - к звездам

цертов симфонической музыки я мог бы постепенно расплачиваться с кредиторами. А теперь я лишен даже этой возможности.

Иосиф Гоффман остался благородным человеком:

- Что я могу сделать для тебя, Вагнер? Давай хоть сейчас я подпишу с тобой контракт на будущий сезон.

- А как я проживу год настоящий?..

Вагнер решил повидаться с Генрихом Дорном; он умолял своего друга отказаться от контракта, говоря ему:

- Так поступил бы любой порядочный человек.

- Порядочный... Но я вполне свободен от укоров совести, - отвечал Дорн. - Твоя опера "Риенци" еще валяется в портфеле, а моя уже имела несомненный успех. Я больше тебя заслужил место дирижера, и будь спокоен, Рихард: уж я-то не повернусь к публике задницей, как это делаешь ты...

Минну композитор застал в полном отчаянии.

- Будь оно все трижды проклято! - говорила жена. - Лучше бы я уступила Гольтею, и тогда бы ты остался дирижером в Риге, а теперь... Что делать теперь? Ты знаешь?

- Не знаю, - отвечал подавленный Вагнер. - Но я верю, что со временем, когда люди станут перелистывать энциклопедии, они не найдут там имени Гольтея или Дорна. Там будет мое имя! Потомки, я верю, будут чтить меня именно за то, что я никогда не изменял своим принципам...

Жизнь в Риге становилась невыносима. Семейные скандалы и житейские дрязги, сплетни о прошлом Минны - все это выводило Вагнера из равновесия.

Пришел верный Франц Лебман и спросил Вагнера:

- Рихард, есть ли у тебя хоть искра надежды?

- Да! Я еще из Кенигсберга отослал в Париж партитуру своей оперы "Запреты любви" на имя знаменитого Скриба.

- Не верьте ему, - вмешалась Минна. - Мне уже опостылела жизнь в воздушных замках, которые строит Рихард. И что Скрибу до Вагнера, если в Париже гремит Мейербер?

- Я писал и Мейерберу, - сознался Вагнер.

- А у него только и дела, что хлопотать о каком-то жалком капельмейстере из Риги...

Лебман поставил все с головы на ноги:

- Рихард, что ответил тебе Скриб?

- Ничего не ответил.

- А что ответил тебе Мейербер?

- Тоже ничего.

- Тогда не злись на Минну: она звезд с неба не хватает.

- Она-то, может быть, и не хватает. Но я, Франц, остаюсь верен своему правилу: через тернии - к звездам...

Среди рижан, истинных ценителей искусства, нашлось немало почитателей Вагнера, и они, возмущенные несправедливостью, убеждали композитора не оставлять Ригу, обещая вознаградить его за потерю жалованья в театре частными уроками музыки, устройством любительских концертов. Вагнер был растроган сочувствием посторонних людей, но его манили уже иные берега. Он все более убеждал себя, что в музыкальном вавилоне - Париже скорее найдется гигантская сцена для воплощения его грандиозных оперных замыслов...

Кстати (или некстати!) в Ригу приехал кенигебергский приятель Авраам Меллер, склонный ко всяким авантюрам.

- Париж - это не Рига! - убежденно заверял он Вагнера. - Стоит вам только появиться в Париже, и все оркестры заиграют ваши мелодии, так что этот Мейербер почернеет