Мальчики с бантиками

ывал к юнгам Росомаха.

Стало чуть-чуть потише, и в этой случайной паузе все расслышали, как Финикин обратился к старшине:

- Разрешите доложить, что у меня банку варенья сперли. Вчера была, а сегодня - нету.

Росомаха вновь застегнул манжеты своей фланелевки.

- Ти-ха! Кто у этого товарища банку варенья увел?

Вот теперь в кубрике стало совсем тихо.

- Никто не сознается? - вопросил старшина. - Или вам не известно, что воровство особо жестоко карается на флоте?

Все молчали. Кто был удивлен. Кто пристыжен.

- Становись! - скомандовал Росомаха.

Вдоль левого "борта" вытянулась шеренга колесниковского класса, вдоль правого - класса Росомахи. Лампочки светили вполнакала, от печки несло жаром. Забытые учебники и тетрадки валялись на столах и койках.

Росомаха рысцой пробежал вдоль шеренг.

- Еще раз спрашиваю - кто взял банку?

Финикин проговорил:

- Артюхова допросите. Пусть он мое варенье отдаст.

- Артюхов, это, случайно, не твоя работа?

Тот отвечал старшине с достоинством:

- А почему вы именно меня спрашиваете?

- Так ты же... - начал было Росомаха и умолк.

Из шеренги левого "борта" кричали:

- У нашего Серебрякова вчера кто-то перышко из ручки выдернул. Может, это один и тот же гад работает!

Растерявшийся Росомаха вызвал из строя Московского.

- Старший, - сказал он Игорю, - этого дела мы так не оставим. Ты начинай с того конца кубрика, а я с этого. Из строя никому не выходить, пока не обыщем все койки.

Росомаха разворошил постель Феди Артюхова, заглянул на его полочку, отвернул матрас. Нигде вареньем даже не капнуто. Московский нехотя пощупал рукой книги на полке Коли Поскочина, отодвинул куски мыла и... вытащил банку.

- Вот она! - сказал Игорь в полном изумлении. Из банки торчала ложка. Половины варенья уже не было.

Финикин сразу полез на Колю Поскочина.

- Умника из себя строишь, а сам... Твое это было варенье? Тебе его прислали? Я вот сейчас как врежу...

Но тут прозвучал резкий голос Артюхова:

- Не тронь маленького. Что он тебе худого сделал?

- Как что сделал? Он же мое варенье слопал.

- Захотел и слопал. А тебя это не касается.

- Видали? Мое варенье едят, а меня это не касается!

- Дурак! - ответил Артюхов. - Ты еще жизни не видывал...

- А ты... Ты сам вор и другого вора покрыть хочешь!

Артюхов, побледнев, двинулся на Финикина:

- Слушай ты! За такие слова я тебя так кокну по твоей банке, что из нее последнее варенье вытечет. Да, я крал. Чтобы не подохнуть. Но я копейки не украл с тех пор, как попал на флот...

- Кокну, кокну... Ишь кокалыцик какой нашелся. Эво, старшина рядом стоит. Он тебя живо на отсидку отправит.

- Прекратите! - вмешался в спор Росомаха. - А то и правда возьму и обоих вас закатаю на гауптвахту... Кончайте баланду! Дело ясное. Юнга Поскочин, ты зачем чужое хватаешь?

Бедный "философ" горчайше разрыдался:

- Сам не знаю... сладкого захотелось... не удержался!

Росомаха еще крутил в руках липкую