Букет для Аделины

сразу же начала раскутывать "заморское диво" от множества теплых одежд, а Патти при этом весело приветствовала русских коллег, говорила о чудесной прелести езды по снегу в санях, перед громадным трюмо она придирчиво оглядывала себя, всю сверкающую бриллиантами. Час концерта близился, оркестранты уже притихли, закончив настраивать инструмента. Направник решительно натянул перчатку на правую руку. Адалине Патти он сказал по-немецки:

- Я нисколько не сомневаюсь в вашем голосе. Но петь, после вас другим артистам боязно, посему программу концерта составили таким образом, чтобы вы заключали каждое отделение концерта последним номером - перед антрактом...

Концерт начался бравурною увертюрой из глинковской оперы "Руслан и Людмила"; на сцене менялись певцы и певицы, но в зале росло нетерпение когда же появится Патти? Направник сам вывел ее на сцену, а потом, заняв свое место возле пюпитра, терпеливо выжидал, когда умолкнет буря аплодисментов, овации затянулись, и даже в оркестре, не смея аплодировать, скрипачи постукивали смычками по бокам скрипок. Патти ловким движением ноги откинула шлейф платья и шагнула вперед, давая знак дирижеру, что она готова... Направник взмахнул палочкой, овации разом смолкли, и Патти запела, легко переливая свой голос из одной тональности в другую, показывая всем, что ей это дается также легко, словно переливание воды из одного сосуда в другой. Русские певцы и певицы стояли за колоннами, невидимые публике из зала, но сами-то хорошо видевшие и Патти и Направника.

Вдруг...

Эти проклятые "вдруг" иногда бывают сильнее человека!

- У них что-то случилось, - прошептал Мельников.

Да, из-за колонн виделось то, что было сокрыто от публики. Эдуард Францевич низко нагнулся к первым рядам оркестра, что-то горячо нашептывал им, музыканты невольно подались к нему - в вопросительных позах, чуть не отрываясь от стульев, а сам Направник лихорадочно перелистывал партитуру.

Оркестр еще играл. Патти еще разливала свой чарующий голос, не боясь в руладах соперничать с игрой кларнетиста, а певец Мельников... Мельников только пожимал плечами:

-Что за чертовщина там происходит?

Но тут Направник, воздев над собой обе руки, довольно четко произнес магическое "эн", и невнятная суматоха в оркестре мигом исчезла, музыканты с каким-то незримым воодушевлением разом встрепенулись, и вскоре Патти с небывалым успехом закончила свой номер. Публика взревела от восторга, к ногам певицы сыпались цветы и футляры с дарственными подношениями, она кланялась, кланялась, кланялась, а Направник, бросив палочку на пюпитр, вдруг круто и резко удалился в артистическую, развевая фалдами своего концертного фрака.

- Антракт! - объявили для публики...

Оркестранты, сложив инструменты на стулья, выходили в коридор передохнуть от напряжения, почти небывалого, и вид уних был такой усталый, будто Направник заставил их таскать тяжелые мешки. Мельников спросил:

-Друзья, что у вас там стряслось сегодня?

Музыканты молчали, еще не в силах