Лашарела. Долгая ночь

шел в ту комнату, где вчера вкусил такое неизъяснимое

блаженство.

Лилэ поправляла перед зеркалом прическу.

Лаша подкрался сзади и обнял ее. Она улыбнулась ему

в зеркале и прижалась к нему. Лаша покрыл страстными

поцелуями ее лицо и шею.

—

Сегодня же еду в Тбилиси и забираю тебя с собой! —

объявил он.

—

Сегодня нельзя, государь, никак нельзя...

—

Я не могу жить без тебя, моя Лилэ, а дольше здесь

оставаться невозможно!

—

И я не могу без тебя, Лаша... Лашарела!..— шепта¬

ла Лилэ, крепко обнимая его.

—

Сегодня... Сегодня же я должен увезти тебя. Не

уеду без тебя, не могу без тебя...

188

—

Нет, царь! У меня же муж... Что скажут люди...

И богу это неугодно...— Но тут же, сама не понимая, что

говорит, она продолжала:— Ты царь, все мы рабы твои.

Ты все можешь... Устрой так, чтобы никто не мог винить

меня, чтобы и тебя никто не мог упрекнуть...

—

Лилэ! Лилэ, дочка! — раздался за дверыо голос Ке¬

теван.

Лилэ выскользнула из объятий Лаши и устремилась

в зал. Кетеван, увидев, что сын ее спит за столом, а царь

и Лилэ исчезли, встревожилась и бросилась искать неве¬

стку.

—

Что случилось, мама? — растерянно спросила Лилэ.

—

Что же ты за мужем не присмотришь! — строго

глянув на нее, сказала Кетеван.— Видишь, заснул он за

столом. Надо помочь ему, увести, уложить. — Голос све¬

крови звучал суровым упреком.

С помощью слуг женщины подняли спящего Лухуми.

Возвратившись в Тбилиси, царь затосковал. Он скоро

понял, что сердце его осталось в Велисцихе и он не может

жить в разлуке с Лилэ. Днем его не увлекали ни пиры,

ни охота, ни прогулки, а ночью сон бежал от него.

Подавленное настроение царя тревожило придворных,

но сам он никому не открывал причины своей тоски. Рас¬

спрашивать его никто не решался.

Несколько раз Георгий пытался тайком съездить в

Велисцихе, но верный Лухуми как тень следовал за ним,

и царь никак не мог от него избавиться.

Отказавшись от всяких развлечений, царь заполнял

свое время чтением: в истории любви Лейли и Меджнуна,

Вис и Рамина, Тариэла и Нестан он находил сходство со

своим томлением и искал ответа на терзавшие его вопросы.

Чтение любовных историй не успокаивало царя, напро¬

тив — он все глубже впадал в отчаяние. Он убеждался, что

действительно не может жить без Лилэ.

Ему все тяжелее становилось вдали от любимой. При¬

сутствие Лухуми становилось для Лаши невыносимым,

каждая встреча с ним преисполняла царя горечью и гне¬

вом на собственное бессилие.

Лухуми огорчало дурное настроение повелителя, и в

своей простоте он делался еще услужливее, с еще большим

рвением бросался выполнять каждое поручение и тем са¬

мым только сильнее досаждал царю.

189

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Коль твоя жена красотка,

Ты себя к беде готовь.

Пусть не дремлет пес твой чуткий,

Не смыкает глаз свекровь...

Народная песня

Было за полночь, когда в Тбилиси началось землетря

сеиие.

Царь еще не спал. После первого толчка он встал

и выглянул в окно. От нового толчка дворец закачался.,

словно лодка. Крики о помощи пронзили ночную тишину.

По ту сторону Куры рушились дома. Люди выбегали

на улицы, обезумев, носились по городу при свете факе¬

лов.

Всю ночь Лаша объезжал пострадавшую часть города,

распоряжался оказать помощь горожанам, отвести поме¬

щения для оставшихся без крова, утешал родственников

погибших, выражал им сочувствие в горе.

В одном из разрушенных районов из-под земли забил

новый серный источник, более горячий, чем все источники

в городе.

Тбилиси и без того был богат целебными ключами. Со

времен Тамар банями, сооруженными на этих источни

ках, всякий мог пользоваться бесплатно. Погонщики ка

раванов из далеких стран смывали здесь с себя дорожную

пыль и неяшлись в мраморных ваннах, украшенных за

тейливыми пестрыми узорами.

Церковники объявили, что новый источник — знаме¬

ние спасения города, и царь велел освятить его и постро ¬

ить на нем новые бани.

На следующий день мандатуртухуцеси доложил Геор¬

гию, что землетрясением сильно разрушен старый дворец,

выстроенный еще великим пращуром его, Давидом

Строителем.

190

Царь давно не заглядывал во дворец Давида. При царе

Георгии III и при царице Тамар были возведены новые,

более благоустроенные дворцы. А палаты Давида большей

частью оставались запертыми и открывались лишь изред¬

ка, в особо торжественных случаях. На §тот раз царь по¬

желал осмотреть старый дворец. Он направился туда

вместе с Турманом Торели и Эгарсланом. Еще не входя

во внутрь, они заметили большую трещину в стене прием¬

ного зала.

Царь вошел в зал и, очарованный, застыл на пороге.

Роскошная мебель, расставленная со вкусом, свет, щедро

льющийся из широких окон, и, наконец, роспись стен,

исполненная живыми, яркими красками,— все дышало

удивительной красотой и соразмерностью.

На противоположной от входа стене художник изоб¬

разил вечерние сумерки. На террасе царского дворца

стоял согбенный старец. Весь его облик говорил о физи¬

ческой немощи, душевной усталости от долгой, полной

тревог жизни. Лишь лицо его выражало крайнее воз¬

буждение, глаза сверкали последним жаром, словно

догорающие уголья; испепеляющая страсть была раз¬

лита в чертах его. Он впился вожделенным взором в на¬

гое тело купальщицы, погруженное в прозрачные струи

реки.

Колдовской силой дышали краски и линии тела

женщины. И было оно подобно грозди зрелого винограда,

и звало оно к наслаждению. Даже воздух, окружавший

купальщицу, был напоен трепетом и волнением ее пре¬

красного юного тела.

—

Однажды под вечер Давид, встав с постели, прогу¬

ливался по кровле царского дома и увидел с кровли

купающуюся женщину...

Лаша оглянулся. Глядя на роспись, Турман читал на

память историю соблазнения Давида, пророка из Ветхого

завета.

—

Та женщина была очень красива. И послал Давид

разведать, кто эта женщина. И сказали ему: это Вирса-

вия, дочь Елиама, жена Урии-хеттеянина. Давид послал

слуг взять ее; и она пришла к нему, и он спал с ней...—

Торели повернулся к другой стене.— Поутру написал

Давид письмо к Иоаву. В письме он написал так: поставь¬

те Урию там, где будет самое сильное сражение, и отсту¬

пите от него, чтоб он был поражен и умер.

191

Лаша вздрогнул и пристальней вгляделся в суровое

лицо Иоава — военачальника Давидова.

—

Посему, когда Иоав осаждал город, то поставил он

Урию па таком месте, о котором знал, что там храбрые

люди. И был убит Урия-хеттеянин.

Торели на миг запнулся.

Трещина проходила как раз по тому месту стены, где

был изображен Урия-хеттеянин. Она делила пополам его

лицо. И на Георгия смотрел лишь один глаз хеттеянина.

Вторая половина от разрушения слоя краски была изуро¬

дована. Царь отвел глаза. Иа мгновение лицо Урии исчез¬

ло, и на его месте Георгий ясно увидел обезобрая^енное

одноглазое лицо Лухуми.

—

Так как же написал Давид Иоаву? — спросил царь

Турмана, снова обращая взор к стене.

—

Написал Давид письмо к Иоаву. В письме он напи¬

сал так: поставьте Урию там, где будет самое сильное

сражение, и отступите от него, чтоб он был поражен

и умер.

Эгарслан, затаив дыхание, слушал Турмана, не сводя

глаз с царя.

Эгарслан проник в самые сокровенные мысли царя.

Для него все стало ясным. Он теперь знал, как ему над¬