Герцогиня с Османского берега (СИ)

***

Служанки разбудили Нигяр, когда на дворе уже расцвело. Наскоро умывшись и одевшись, герцогиня Норфолк вышла к ожидавшей её Роксолане. Бывшая служанка поклонилась султанше. Она догадывалась, что ей сейчас скажут.

- Нигяр, присаживайся. – пригласила Хюррем герцогиню.

- Благодарю. – ответила та и устроилась на банкетке рядом с госпожой.

- Прошлой ночью ты вела себя довольно мужественно. – сказала королева востока. – Признаюсь, пару лет назад я бы ни за что не подумала, что ты на такое способна.

Нигяр опустила глаза. Где-то в глубине души она чувствовала, к чему её бывшая хозяйка собирается подвести разговор. Но, учитывая последние события, отпираться не имело смысла. Так или иначе, но Хюррем разговорит её, в этом можно не сомневаться.

- И всё-таки, я хотела бы знать, Нигяр, как ты нашла в себе силы вернуться обратно в Стамбул? – спросила Роксолана, словно оправдывая ожидания бывшей калфы. – И главное, зачем?

- Ваше Величество… - пролепетала Нигяр.

- Только говори правду. – оборвала её Хюррем. – Не бойся, я не стану тебя осуждать.

- Госпожа, - робко заговорила герцогиня Норфолк, - в тот день, когда я родила, Хатидже Султан сказала мне, что ребёнок появился на свет мёртвым. Гюльфем Хатун подтвердила это. Но все эти годы, вплоть до сегодняшнего дня, я сомневалась, султанша, а вдруг мне солгали? Что если мою дочь просто похитили?

Нигяр отвернулась и глубоко вздохнула. Она была готова расплакаться навзрыд, но хотела, чтобы Роксолана видела её такой. Ещё меньше она хотела, чтобы ей сочувствовала такая женщина, как Хюррем Султан. Однако последняя осторожно положила руку ей на плечо.

- Нигяр, не стоит плакать. – сказала она. - Если хочешь, мы можем поехать к Хатидже Султан и всё выяснить у неё.

- Султанша, я боюсь этого. – ответила герцогиня. – Хатидже Султан прикажет выгнать меня, как только увидит. Помните, какую сцену она устроила во время приёма делегации?

- Об этом можешь не беспокоиться, в моём присутствии она будет бессильна. Да и надо ведь как-то отблагодарить тебя за то, что ты спасла жизнь слуге Династии Османов.

- Ваше Величество, в тот момент я лишь пожалела о том, что не могла уберечь Сюмбюля Агу от своего мужа. Кстати, как он сейчас?

- Мне докладывали, ему уже лучше, иншалла.

- Это прекрасная новость. Но я боюсь лорда Говарда. Герцог Норфолк – страшный человек. Он полагает, что честь его дома есть дар божий человечеству и всякий, кто по его мнению, посягает на неё, должен быть стёрт с лица Земли. – Нигяр не заметила, как расслабилась и стала рассказывать бывшей хозяйке о жизни в Англии. – Я вышла за него замуж только потому, что этого хотела Анна Болейн. Накануне казни она умоляла меня решиться на этот шаг, так как кроме её дяди – герцога, другого покровителя у меня в Англии больше не будет. Но за это покровительство я плачу высокую цену. Мой супруг воспринимает меня не как жену, а как куклу, игрушку, неразумного ребёнка, которого нужно постоянно опекать. Когда он устаёт от походов по шлюхам, он отыгрывается на мне, я волей - неволей утоляю его похоть, а что было в брачную ночь! Однажды я заикнулась о том, что хотела бы съездить в Стамбул, но он сразу дал мне понять, что мои капризы могут нанести вред его чести, если я отправлюсь туда. То, что я сейчас сижу и разговариваю с вами, госпожа, результат исключительно консульской деятельности герцога, подбившего короля Генриха на сближение с Османской Империей, и гостеприимства Повелителя.

- Значит, твой муж не любит тебя настолько, что запрещает узнавать правду о ребёнке?

- Можно сказать и так. Честь дома, видите ли, не должна быть запятнана бастардом герцогини. А ещё эту самую пресловутую честь рода Говардов можно запятнать, общаясь с теми, кто стоит ниже нас на социальной лестнице, особенно с рабами. Любой мой шаг по османской земле может оскорбить Томаса Говарда, любое слово, сказанное не к месту, и адресованное не тому человеку.

- А принцесса Мария… Как она к тебе на самом деле относится? Ты же бывшая служанка Анны Болейн, женщины, разрушившей её семью.

- Леди Мария, к счастью, нашла со мной общий язык, к великому удивлению и разочарованию двора. Я помню, как на рождественском приёме у короля все собравшиеся ожидали нашей с ней ссоры. Другие же дамы просто – напросто боялись подходить ко мне.

Впервые Роксолана поняла, что по-настоящему сочувствует своей бывшей служанке. Бедная женщина была вынуждена вступить в брак против воли, терпеть тиранию мужа и презрение приближённых короля Генриха лишь для того, чтобы у неё был шанс получить весточку о судьбе своего ребёнка. Но что если обиженная Хатидже сказала правду, девочка родилась мёртвой, и жертва Нигяр оказалась совершенно бессмысленной? Единственным способом узнать правду было вызвать сестру султана на откровенный разговор. А сделать это было нелегко – Хатидже действительно не хотела видеть Нигяр, даже в качестве английской герцогини. Более того, она до сих пор желала ей смерти, и все об этом знают.

- Нигяр, сидя здесь, ты ничего не сделаешь. – сказала Хюррем на удивление спокойно. – Тебе не остаётся ничего другого, кроме как поехать во дворец к Хатидже Султан. Пусть тебе там не будут рады, но зато ты будешь знать правду.

- Я боюсь, госпожа.

- Твои страхи понятны, но вспомни о том, что в данный момент ты – супруга участника консульской миссии, а не калфа. Она не посмеет ни оскорбить тебя, ни поднять руку. Тем более в моём присутствии. Я поеду с тобой, и сама подниму тему этого разговора.

От этих слов сердце герцогини Норфолк бешено заколотилось. Неужели Роксолана не лжёт и действительно готова помочь ей? Однако, зная королеву востока, можно предположить, что она преследует какие-то свои цели.

- Вы хотите сделать это для того, чтобы помочь мне, или для того, чтобы свести какие-то счёты с Хатидже Султан? – спросила бывшая калфа, заглядывая Хюррем в глаза. – Ваше Величество, ответьте мне.

- Конечно, я понимаю, ты не доверяешь мне. – строго ответила Роксолана. – но если ты сейчас отвергнешь мою помощь, то в дальнейшем ничего сама не добьёшься. Подумай хорошенько.

Деваться Нигяр было некуда. Однажды королева Анна уже выдвигала ей подобное условие, но тогда ситуация была несколько иной. Но и предполагать, что Хюррем Султан не воспользуется сложившимися обстоятельствами против склочной золовки, также будет ошибочно. Хотя, если для того, чтобы получить надежду на встречу с дочерью, нужно переступить порог чистилища, зовущимся дворцом Хатидже Султан, придётся сделать это. Сейчас или никогда.

- Хорошо, госпожа. – выдохнула Нигяр. – Я поеду с вами к Хатидже Султан.

- Славно. – довольно улыбнулась Хюррем. – Тогда собирайся, а я прикажу, чтобы нам подали карету.

Спустя час после этой сцены к воротам дворца была подана карета для Роксоланы и её гостьи. Стараясь утихомирить дрожь в коленях, Нигяр с замиранием сердца ждала этой встречи. Можно считать, что настоящая цель её поездки в Стамбул практически достигнута, и уже можно готовиться к встрече с дочерью. Не станет же сестра султана врать в присутствии его законной жены и правительницы?

Хатидже Султан приняла гостей довольно холодно, если не сказать больше. Она не хотела видеть в своём доме сноху, которую считала виновницей гибели мужа, а уж его бывшую любовницу, женщину, которой Ибрагим в тайне сделал внебрачного ребёнка, также ненавидимого, как и его мать, тем более. Депрессивная принцесса интуитивно чувствовала, обсудить какую тему приехала Хюррем и привезла с собой Нигяр, поэтому на всякий случай приказала Гюльфем молчать и лишь подтверждать слова своей госпожи и подруги.

- Я никого не ждала. – сухо сказала она Роксолане. – Говори, что тебе нужно, и уходи. Я плохо себя чувствую.

- Мне очень жаль, что я застала вас не в добром здравии, госпожа, - с нескрываемым сарказмом ответила Хюррем, - однако есть один неразрешённый вопрос, и только вы в состоянии поставить в нём точку. Герцогиня миледи Норфолк озабочена поисками своей дочери от покойного Ибрагима Паши. Скажите ей, что вы сделали с младенцем, когда тот появился на свет?