Битва железных канцлеров

орден Австрийской империи.., тут, простите, что-то не так!

НЕЩАДНОЕ КУРЕНИЕ В БУНДЕСТАГЕ

Тиргартен еще не был тем знаменитым парком, каким стал для берлинцев позже: по ночам тут воры раздевали прохожих, на рассветах дуэлировали оскорбленные, в полдень сходились с детьми няньки и кормилицы, чтобы завести роман с солдатами из ближайшей казармы. Однажды утром в Тиргартене громыхнул выстрел... Пастор склонился над убитым дуэлянтом:

- Боже, что мы скажем теперь королю?

Так погиб барон Гинкельдей, начальник тайной полиции: он погиб из-за женщины, хотя король накануне запретил ему дуэлировать. За гробом своего верного альгвазила шел сам Фридрих-Вильгельм IV, неся в руках черно-белое знамя, а процессию замыкал Штибер... По возвращении в замок король, громко плача, обнял адъютанта - барона Мюнхгаузена: "Мой бедный Гинкельдей уже пирует в Валгалле, кто может заменить мне его?" Пройдя в спальню, король "сел перед столиком, на котором стояли графины с водкой и кюммелем, напитком каменщиков.., начал пить быстро, большими глотками, приставив горлышко к губам. Два лакея стояли по сторонам почтительно и бесстрастно, давно привыкшие к такому зрелищу". В день похорон полицай-президента Фридрих-Вильгельм IV начал пороть чепуху. Врачи давали ему лекарство, которое он запивал графином водки. При этом король рыдал:

- Какой я король? Я манекен, похожий на него... Власть над Пруссией хотела взять его жена, но вмешался братец Вильгельм, ставший регентом. Сумасшествие короля и регентство над ним брата от народа Пруссии скрывалось. А сыщика Штибера за многие преступления отдали под суд! Сам адвокат, он построил свою защиту умно: я, мол, исполнял только приказы его величества. Справиться же у короля - так это или не так, было невозможно. Сыщика выкинули со службы без права на пенсию. Бедствуя, он пригрелся в русском посольстве, исполняя мелкие шпионские поручения за аккордную плату. По вечерам, вернувшись домой, зябко дрожащий, Штибер снимал со стены портрет сумасшедшего короля, отодвигал потаенную щеколду - и сразу механически отворялась филенка шкафа, а там, в глубине затхлой ниши, хранилась секретная картотека на 40000 добрых пруссаков... Это - его будущее, будущее всей Пруссии, судьба всей Германии! Здесь была и карточка на Бисмарка, восьмой год сидевшего послом во Франкфурте; Штибер охотно вписал в досье тайную резолюцию из анналов берлинских архивов: Бисмарк - красный реакционер; от него несет кровью; к его услугам мы обратимся впоследствии.

***

Было так: если в Берлине министры плохо слушались короля, он вызывал из Франкфурта Бисмарка, словно желая сказать: "Вот, дети! Прибежал серый волк из темного леса, он вас может скушать", - и появление Бисмарка делало министров покорными. Но это не значило, что король хотел бы иметь Бисмарка своим министром. В роду Гогенцоллернов хранилась древняя заповедь: "Никогда не давать ходу этим дерзким людям с Эльбы - Бисмаркам!"

Во франкфуртском дворце князей Турн-и-Таксисов, где собирались послы отжившего