Александр Благословенный

И Александр и Наполеон конечно же знали, что Швеция вряд ли примкнёт к континентальной блокаде и войны Англии не объявит. Поговаривали, что шведский король Густав IV поклялся скорее умереть в бою, чем заключить мир с «корсиканским узурпатором».

Александр, правда, заверял из Тильзита шведского короля, что, как бы ни повернулись события, его шведское величество может всегда рассчитывать на чувства дружбы и признательности русского царя. Однако Наполеон настаивал на том, чтобы в случае упрямства Густава IV Александр вырвал Финляндию из рук Швеции — постоянного прежнего врага России. Александра устраивало это требование Наполеона, и он был не прочь использовать предоставлявшуюся возможность провести короткую победоносную войну, которая укрепила бы его пошатнувшуюся репутацию дипломата и полководца.

4 августа 1807 года англичане без объявления войны высадились на датском берегу и блокировали столицу Дании Копенгаген. 7 сентября после ожесточённой бомбардировки с моря и с суши датская столица пала. Англичане захватили почти весь военный флот датчан и разграбили арсеналы, но маленькая страна не сдалась: датчане заключили союз с Францией и присоединились к континентальной блокаде. Лишь 4 декабря Англия официально объявила войну Дании.

В то время, когда англичане осаждали Копенгаген, Александр сделал Густаву IV предложение вступить в союз с Россией против Англии, но шведский король в ответ на это возвратил царю орденские знаки Андрея Первозванного, написав, что не может носить тот же орден, что и Наполеон, удостоенный высшей награды Российской империи в Тильзите. Такой демарш был равнозначен объявлению войны, хотя формально этого сделано не было. Разумеется, что главной причиной войны было то, что Россия находилась в союзе с Наполеоном, а Швеция являлась союзницей Англии.

7 ноября 1807 года Россия объявила войну Англии и лишь спустя три месяца, 9 февраля 1808 года, русские войска вторглись на территорию принадлежавшей Швеции Финляндии. Хотя и тогда война Швеции объявлена не была.

Силы вторжения составляли 24 тысячи человек и были разделены на три отряда. Общее руководство русскими войсками осуществлял Буксгевден. На левом фланге по берегу Финского залива шла вперёд к Гельсингфорсу (ныне Хельсинки) колонна Николая Михайловича Каменского — сына фельдмаршала М. Ф. Каменского. Она состояла из войск 17-й и 14-й дивизий. В колонне находился сам главнокомандующий со своим штабом.

В центре наступала 21-я дивизия Петра Ивановича Багратиона, а на правом фланге — 5-я дивизия генерал-лейтенанта Николая Алексеевича Тучкова. В её тылу — на русской территории — готовилась к походу 6-я дивизия, которой командовал Барклай-де-Толли.

Русские дивизии, совсем недавно вышедшие из войны с Наполеоном, холодов и грязи Пултуска и Эйлау, снова попали в холода и метели. Морозы в Финляндии были сильнее, чем в Пруссии, правда, не было распутицы, и корпус Буксгевдена шёл на санях и лыжах.

Шведы противопоставили Буксгевдену 19 тысяч солдат и офицеров, из которых в поле находилось около 13 тысяч, а остальные засели за стенами мощной крепости Свеаборг.

Русские войска, блокировав Свеаборг, быстро продвигались на запад вдоль побережья Финского залива. Буксгевден не искал стычек со шведами, а старался захватить как можно большую территорию. При огромных, почти безлюдных финских пространствах и относительно малочисленной шведской армии, которой едва хватало, чтобы прикрыть города, крепости и важнейшие дороги, ему удавалось довольно легко теснить шведов, и потому в победных реляциях недостатка не было.

22 апреля капитулировал Свеаборг, а вслед за тем была взята и столица Финляндии Або (ныне Турку). Русские войска заняли Аланские острова и остров Готланд. 7 ноября 1808 года в Олькиоки была подписана конвенция, устанавливавшая границы между Россией и Швецией.

В это же время шла ещё одна война — русско-турецкая, вызванная тем, что Турция намеревалась возвратить территории, ранее ей принадлежавшие, но отошедшие к России. Турция объявила войну России 18 декабря 1806 года, но военное счастье оказалось на стороне России: вице-адмирал Д. Н. Сенявин громил турецкий флот в Средиземном море, а М. А. Милорадович разбил турок при Обилешти. На стороне России выступили и сербы, возглавляемые Георгием Чёрным.

Тильзитский договор на некоторое время связывал руки Наполеону, и он обязался не оказывать Турции военную помощь, не поддерживать её в войне с Россией. Наполеон даже взял на себя посредничество в ведении переговоров между Россией и Турцией о подписании мира. Однако переговоры, начатые в Париже, вскоре показали, что ни Турция, ни Франция фактически не стремились к урегулированию конфликта.

Руководствуясь постановлениями, выработанными в Тильзите, 12 августа 1807 года между Россией и Турцией было подписано перемирие, которое Александр не утвердил. Во время переговоров, 5 августа, умер русский главнокомандующий генерал И. И. Михельсон, и на его место приехал фельдмаршал князь А. А. Прозоровский, выбравший себе в заместители М. И. Кутузова.

5 декабря 1807 года в Петербург прибыл новый французский посол граф Арман де Коленкур. 9 декабря в беседе с ним Александр сказал, что позиция Наполеона в вопросе о Молдавии и Валахии глубоко огорчила его. «Никогда, — сказал Александр Коленкуру, — не было и речи о предназначении Пруссии служить вознаграждением за турецкие дела. Император Наполеон первый заговорил о Валахии и Молдавии, точно так же, как и о другой части Турции. Он сам назначил себе свою долю и считал себя совершенно освобождённым от всяких обязательств низложением султана Селима. Наверное, не было сказано ни одного слова, которое могло бы заставить предположить, что бедная Пруссия должна явиться эквивалентом в сделке, вызываемой скорее анархией и революцией в провинциях, о которых идёт речь, чем выгодами России. Генерал Савари мог передать вам, как не хотелось мне подобного соглашения; я не могу согласиться быть фактическим участником в разделе жалких остатков владений несчастного государя, восстановленного на своём престоле, как засвидетельствовал об этом сам император перед лицом всей Европы и Франции, единственно из уважения ко мне. И по закону чести он не может перестать быть моим союзником, пока не будет введён во владение тем, что возвращает ему мир... Затем уж пусть будет то, что угодно Господу Богу. Я нисколько не сомневаюсь в намерениях императора, но в данном случае требуется что-либо такое, что показало бы народу и армии, что наш союз не заключён в вашу пользу. В ваших же интересах сделать его народным. Я говорю с вами откровенно, что это будет даже услугою, оказанною мне лично. Император, судя по тому, что он говорил мне в Тильзите, вовсе не такого мнения о турках, чтобы оно побуждало его поддерживать их. Он же сам назначил нашу долю и свою собственную; вместе с тем предположено дать что-нибудь Австрии, скорее для удовлетворения её самолюбия, чем честолюбия, — вот каковы были его намерения. Они не могли измениться, так как с тех пор я предупреждал постоянно все могущие появиться у него желания... Турки первые нарушили перемирие. Если бы я не был чистосердечен в отношении к императору, то я мог бы воспользоваться этим предлогом для разрыва с ними, нисколько не посягая этим на Тильзитский договор» [106].

Переговоры о Молдавии и Валахии проходили и в Петербурге, и в Париже, где их вёл с турецким представителем русский посол граф П. А. Толстой. Вопреки ожиданиям Александра он с самого начала заявил себя противником Тильзитской системы, видел в ней гибель России и считал, что России следует быть в союзе с Австрией и организовать всенародное ополчение. Не скрывая своих взглядов, Толстой просил царя отозвать его из Парижа. Однако Александр продолжал держать Толстого при дворе Наполеона, но, боясь повредить себе излишней с ним откровенностью, не доверял своему послу никаких секретов, скрывая от него и ход переговоров по поводу Молдавии и Валахии.

Война со Швецией между тем оказалась в России крайне непопулярной. При дворе говорили, что царь вооружился против слабого соседа, выполняя волю Бонапарта. К тому же жена шведского короля Густава IV была родной сестрой жены Александра.