Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин

Через большую дверь, отделанную золотом, лазурью и голубыми изразцами, они вступили в обширный сад. Здесь, в тени деревьев, сидели нарядные мальчики, внуки великого Тимура. Послы и все, кто сопровождали послов, поклонились приветственно. Затем все допущены были лицезреть самого повелителя. Он восседал на возвышении, прекрасно украшенном, а перед ним устроен был прекрасный фонтан, струи коего взмывали высоко вверх, и в фонтане плавали красные яблоки.

Величайший носил гладкий шёлковый халат, а на голове — белую высокую шапку, увенчанную большим рубином и усыпанную жемчугом и драгоценными камнями.

И послы и прочие склонились перед ним в самом низком поклоне. Затем послы ели вместе с величайшим и беседовали с ним о правителях своих стран. Но я, увы! не помню, что рассказал мне отец об этой беседе.

На другой день вновь угощали послов. И были поставлены золотые кувшины, украшенные крупным жемчугом, изумрудами и бирюзой. А чаши также сделаны были из чистого золота, и дно каждой из них украшал рубин. Великий Тимур повелел подавать сколько угодно вина. И все пили, и никто не смел отказываться, потому что сам величайший отдал приказ пить вино! Большие золотые чаши наливали доверху и выпивали до последней капли за здравие величайшего. И он одобрял тех, которые легко осушали чаши, и восклицал, обращаясь к такому человеку:

   — Бахадур [71]!..

Вы можете порицать меня за то, что я не запомнил содержания важных бесед, пересказанного мне моим отцом, но разве яркие картины живой жизни, рисуемые словами, не говорят более, нежели составляемые из слов рассуждения?..

И великий Тимур повелел послам пить вино и быть весёлыми. И им подали многое множество всевозможной еды: солений, и сластей, и жареной баранины. И послам поднесли длиннополую одежду и повелели надеть и высыпали в полы серебряные монеты из серебряных чаш. И послы трижды преклонили колени перед Величайшим, и он велел сказать им, чтобы назавтра они прибыли к нему на обед.

И на другой день был устроен пир во дворце Дилькушо. А перед садами, в полях, поставлены были шатры. И повара, и мясники, и устроители бань принялись за дело. А на пиру Величайший изволил играть в шахматы с одним из послов...

Один пир следовал за другим. По приказу великого Тимура послов перевозили из одного роскошного дворца в другой, ещё более роскошный. А все мы знаем, каковы дворцы Самарканда!..

В прекрасных шатрах поместились жёны Величайшего, госпожа Биби-Ханым и госпожа Кичик-Ханым. А послам на одном из пиров поднесли множество серебряных блюд на высоких ножках, и блюда эти были до краёв наполнены сладостями, изюмом, миндалём и фисташками. А по окончании пира, когда гости поднялись, в них бросали серебряные деньги и золотые бляшки с бирюзой посредине.

Пышный пир устроила также Хан-задэ, супруга Миран-шаха, старшего сына великого Тимура. Было поставлено бесчисленное множество кувшинов с вином и кумысом, приправленным сахаром. Чаши подавались торжественно. И Биби-Ханым, супруга Величайшего, приказывала самому почтенному и важному из послов пить много вина. И она сердилась на его отказ и всё же заставила его выпить! И пили так много, что падали пьяными и не стыдились. Потому что в эти блаженные времена великого Тимура не существовало радости и веселья без вина!

И Великий приказывал всем торговцам Самарканда, и менялам, и башмачникам, и портным, и пекарям явиться на площадь. И были разложены ткани, и драгоценные украшения, и многое разное. И ремесленники у всех на глазах изготовляли свои изделия. И здесь же приказано было поставить множество виселиц. И по приказанию Величайшего были повешены правители областей, проявлявшие жестокость к подданным. И ремесленники, продававшие свои товары слишком дорого, также были наказаны. Знатные люди были повешены за свои провинности, а людям низкого звания отрубили головы.

А какие устраивались игрища! А в какой одежде являлась Биби-Ханым! Красное шёлковое одеяние её было расшито золотом. И подол несли пятнадцать женщин, приподнимая его, чтобы госпожа могла идти свободно. Набелённое её лицо казалось бумажным и прикрыто было лёгкой прозрачной тканью. А голова её была убрана красной тканью, и ткань эта ниспадала на плечи. И был украшен головной убор госпожи сооружением из трёх рубинов величиной около двух пальцев, ярких и чрезвычайно красивых, с сильным блеском. И развевался султан из перьев, украшенный камнями и жемчугом. И когда она шла, султан колыхался из стороны в сторону. А волосы её были выкрашены в чёрный цвет и распущены по плечам. И знатные женщины поддерживали руками высокий головной убор царицы. И прочие восемь жён великого Тимура одеты были роскошно. А что сказать о пире, когда поставлено было в пиршественном зале высокое дерево из чистого золота. Ствол его был толщиной в человеческую ногу рослого мужчины, а множество ветвей расходились в разные стороны. И листья были сделаны из золота и наподобие дубовых листьев. А плоды были сделаны из рубинов, изумрудов, бирюзы, красных рубинов, сапфиров, крупного отборного жемчуга, удивительно яркого и круглого. И много маленьких разноцветных золотых птичек было расположено на ветвях; и птицы эти были отделаны эмалью, и некоторые из них были с распущенными крыльями, а другие словно бы клевали прекрасные плоды и держали в клювах рубины, бирюзу и жемчуг. И подавали множество кушаний, приправленных пряностями из Хундустана: мускатным орехом, гвоздикой, скорлупой мускатного ореха, цветом корицы, имбирём и прочими...

Нет, никогда брлее не будет на земле такого славного, могучего и великого правителя и полководца, каковым являлся Тимур! Если бы мы жили в его время!..

   — А помните вы, мои гости, того юношу, который назвал себя правителем Рас-Таннура? — спросил Карим.

   — Нет, он сын правителя Рас-Таннура, его имя — царевич Микаил! — внезапно вступил в беседу молчаливый Юсуф.

Его стали спрашивать о царевиче, и Офонас-Юсуф рассказал о нём, но говорил не так много, потому что не желал говорить о помыслах Микаила. И покамест говорил, вспоминал царевича, и тот вставал перед глазами Офонаса как живой... И вдруг Офонас почувствовал боль от своего говорения и поспешил перевести разговор на иное. Он сказал, что царевич отправился в Хундустан; затем сказал такое:

   — Я уже много слыхал о Хундустане, это опасная земля!..

И Офонас рассказал о чудовище, называемом «обезьяной» — «маймуной».

   — О, я также слыхал об этом существе! — сказал Карим. — Оно живёт в далёкой стране русов. Там оно перебирается в лесу густом с одного дерева на другое. Дремота берёт это существо в долгий полон. И когда русы, выпасая свои стада, вдруг замечают над головой подобное чудовище, они взбираются на дерево и обвязывают его крепкими тугими верёвками. И они стаскивают чудовище наземь. И если этот пленник пробудится от спячки, то порвёт оковы и разорвёт на части тех, которые пленили его. Но если ему не удастся освободиться, его держат в оковах и водят по улицам городов и деревень для забавы жителей. И они бросают из окон деньги поводырям этого чудовища...

   — Но это не маймуна! — воскликнул Юсуф. — Я родом из Астрахани, и моя страна обретается вблизи от земель русов. Животное, водимое ими для потехи, зовётся «медведем»...

   — Это ещё следует доказать! — возразил Карим. — Я слыхал, что русы гонят это чудовище в битвы, чтобы оно топтало врагов, повергая их оземь.

   — Я такого не видал, — отвечал Офонас, — я видал много русов, они сражаются на конях или пешими...

   — Не спорьте! — вмешался один из самых почтенных гостей. — Медведь — это медведь; возможно сказать, что он напоминает видом своим обезьяну-маймуну, но всё же это различные животные.

   — Все вы не поняли сути! — прервал их ещё один гость. — Ведь страшное чудовище, которое могло обращаться в красавицу-женщину, оно не маймуна вовсе, оно — человекоподобный див [72], бес! И я слыхивал о подобных бесах от моих родичей, живущих в деревне. Старший брат моей матери был очень храбрым человеком и не боялся злых духов. Однажды поздней порой он проезжал верхом вдоль речки, протекавшей в лесу. И вдруг он услышал, как на берегу громко плачет женщина. Он натянул поводья, и лошадь остановилась.