Баязет

спорить, ответил он четко, - я же ведь знаю точно: знаки владимирского ордена носятся на красной ленте с черной каймою...

- Готов уже! - сказал Сивицкий и выпустил из пальцев скользкий подбородок, Трепетное пламя свечей и просто тряпок, намоченных керосином, освещало мрачную обстановку баязетского лазарета. Раненые лежали на полу плотно один к другому. Отовсюду неслись кряхтения, подвывания, жалобы, просьбы и придушенные стоны. Клюгенау, появившись в дверях, долго озирал эту тягостную картину.

- Вы ко мне, барон? - спросил его Сивицкий.

- Да. Не нужна ли вам сейчас моя помощь?

Из-под выпуклых очков на врача глядели спокойные, чистые глаза прапорщика. Молчание между ними затянулось.

- Благодарю вас, барон, - ответил капитан. - Все, что вы могли, вы уже сделали.

Клюгенау выложил из кармана револьвер.

- Возвращаю, - сказал он. - Оружие действительно хорошее.

Мне, правда, пришлось им воспользоваться лишь единожды. И то случайно.

- Оставьте его себе, - разрешил Сивицкий. - Оставьте на память. Я менее вашего счастлив на подобные случайности...

Клюгенау был вполне спокоен и, внимательно поглядев на полумертвого полковника Пацевича, спрятал револьвер в карман.

- Я не откажусь от такого подарка, - сказал он.

На темном дворе его охватила липкая духота. В полном мраке неожиданно стены цитадели начали светиться бледными отсветами далеких пожаров. Клюгенау поднялся на передний фас, где уже собрались почти все офицеры гарнизона. Отсюда было хорошо видно, как по окраинам города полыхают пожары. Но вскоре были подожжены и ближайшие кварталы - над Баязетом вскинулись огненные языки огня.

- Что скажете, барок? - спросил его Штоквиц.

- Это напоминает мне четвертое действие оперы "Гугеноты"...

Мстят, --добавил он. - Мстят, сволочи!

- Вымещают, - поправил его Потресов. - Бедная та страна, в которой нет законов, а есть только адаты.

Исмаил-хан Нахичеванский в эту ночь спать не ложился.

Штоквиц увидел свет в окне его жилья и вошел не стучась.

Подполковник ногою придвинул коменданту стул.

- Разрешаю, - сказал он.

Штоквиц сел, отставил ногу, скрестил на груди руки.

- Дуракам закон не писан, - произнес он.

- Это верно, - согласился хан, выжидая.

- Вступление в должность... - начал было капитан.

- Уже вступил, - заторопился Исмаил-хан.

- Зависит не от формальностей, - закончил Штоквиц.

- И я так думаю, - одобрил подполковник.

- А потому будет лучше...

- Я теперь спокоен, - кивнул ему хан.

- Для спокойствия гарнизона...

- Никого не будить, - догадался хан.

Штоквиц обалдело посмотрел на хана.

- Да, - сказал он. - Вы совершенно правы... Впрочем, я понимаю, что разговаривать с вами бесполезно, К сожалению, здесь не клиника...

Пожелав хану спокойной ночи, комендант ушел в дрянном настроении. "Связать его, что ли? - раздумывал он, шагая по длинным коридорам крепости. - Или просто не обращать на него внимания и делать все по-своему? Далеко не мудрец,