Пером и шпагой

го не мог поймать ее поводья.

- Подай же их! - крикнул он флигель-адъютанту.

И полетел из седла на землю... Пуля пробила грудь Фридриха. Он потерял сознание. Через бархатный сюртук обильно текла кровь. Но король быстро пришел в себя и закричал:

- Куда вы меня тащите? Дело еще не кончено... Даун бросил в схватку драгун, и они опрокинули прусскую армию. Это было уже поражение. Самое настоящее. Ночь наступила - глухая, осенняя. Из леса долго кричали раненые. Небеса плотно сомкнулись над павшими. С поля боя Фридриха отвели, поддерживая за локти, в ближайшую деревню. Но все дома уже заполнили искалеченные в битве. Тогда король прошел в церковь. Ему посветили фонарем, и он карандашом стал писать депеши. Допустил до себя врача, - ему сделали перевязку.

- А где же мой добрый Циттен? - убивался король. Циттен пропал со своими отрядами в глубоком тылу австрийской армии. Ночь тянулась неимоверно долго. Король часто просил:

- Выйдите из церкви, посмотрите... Может, уже светает?

Всю ночь он провел в церкви, скорчившись, сидел на ступеньках. Победа Дауна вчера была решительной: половина солдат короля осталась лежать на поле битвы.

- Мне уже ничего не надо. Мне бы только Циттена... Вот единственный человек, который всегда умел утешить меня!

Но Циттен был счастливее короля: Циттен вначале сражения так далеко вырвался вперед, что даже не знал о разгроме своего короля. И это незнание помогало ему слепо стремиться к победе над австрийцами. Первым делом, уже к ночи, он поразил корпус Ласси. Потом, когда стемнело, Циттен сказал:

- Со свечкой в руках воевать не будешь. А рассвета ждать долго. Давай, гусары, поджигай все деревни...

Ночь высветилась заревом горящих людских жилищ. Циттену стало светло, австрийцы же совершенно не были приучены к ночному бою. Они путались, обстреливали свои же войска. Покорные и растерянные, они сдавались кавалерии прусской тысячными толпами.

Циттен - в белом, раздувшемся от ветра плаще - летал через мрак, освещенный пожарами и выстрелами, как призрак смерти.

- Где Даун? - орал он, потрясая палашом непомерной длины. - Я сегодня убью Дауна.., я оторву ему голову! Я выпущу из него всю требуху...

Дауна он не убил, но зато он его ранил. Даун - это не Фридрих, который, терпя боль, мог продолжать битву. Даун побежал. За своим командующим припустилась его армия - за Эльбу! Поражение короля в битве при Торгау закончилось победой Циттена, - генерал свершил то, чего не мог сделать его величество...

- Кажется, светает, - доложили Фридриху.

- Наконец-то! - обрадовался король, вставая. Он вышел из церкви. Ему подвели коня. Неторопливо Фридрих выехал из деревни навстречу своему войску, скорченному от холода и ран, от боли и позора. Конь короля ступал среди живых, словно через мертвецов, копыта мягко погружались в теплую золу костра... Фридрих ехал молча, печальный, и вдруг - в испуге - остановился.

Издалека скакали на него всадники в белых плащах, почти неслышно, словно подъятые над землей;