Битва железных канцлеров

у миротворца, а между тем ваша армия в мирное время имеет солдат больше, нежели германская в дни войны. Наконец, мне известна ваша сомнительная фраза: "Я хотел бы воевать с Михелями, да Франция еще не готова!"

- Откуда вы это взяли, Бисмарк?

- Это слышала от вас одна берлинская дама, которая в Бадене остановилась в соседнем с вашим номере.

- Как же она могла это слышать?

- Через щелку в стене, - пояснил Бисмарк.

- Так это, мой милый, уже не дипломатия.., это сплетня! Как можно доверять даме, которая через щель в стене подглядывает за незнакомым мужчиной? Будьте серьезнее...

Горчаков никогда не скрывал, что ему нравится внимание публики. Но сейчас он явно сторонился появляться в компании прусского Агамемнона и его сподвижников. Журналисты упрекали канцлера, что он нарочно подлаживается под настроение низших слоев общества, встретивших немецких гостей почти враждебно. "Стыдно, г-н Г.! - писала одна газета, - искать популярности на задних дворах столицы, в харчевнях для кучеров и дворников..." Но канцлеру было стыдно не за кучеров и дворников, а за тех придворных аристократов, что раболепно толпились вокруг новых светил Европы, жаждая уловить исходящие от них лучи злодейской славы. Во время придворного бала в Эрмитаже Горчаков уединился в Зале керченских древностей, но его все-таки здесь откопали, как археологическую ценность, и явили публике... Мольтке в мундире российского генштаба отплясывал так, будто перед ним была не княгиня Белосельская-Белозерская, а неприступный Седан, решивший сразу не сдаваться. Бисмарк в белоснежном мундире кирасира с желтым стоячим воротником, подпиравшим его бульдожьи брыли, громогласно окликнул посла Рейсса:

- Вы живете роскошно, как я погляжу. А я вот натерпелся на вашем посту.., одни дрова тут чего стоят! Рейсе, умный человек, вдруг сглупил.

- Дрова? - удивился он (тоже громогласно). - Но ведь все посольства получают их от русской казны бесплатно. Бисмарк покраснел, как вареный рак.

- Ну да! - заворчал он. - Получают даром только те, кто умеет устроиться. А я платил из своего кармана... Пьяноватый царь увлек Горчакова в сторону:

- Как вы отнесетесь к заключению новой конвенции?

- С превеликим отвращением, государь.

- Даже с отвращением это надо сделать.

- В каком плане вы конвенцию мыслите?

- Как тайную и оборонительную. Двести тысяч штыков. Мы - им, они - нам... Не пойму, князь, что тут плохого?

- Это развитие Альвенслебенской конвенции?

- Да о ней все забыли, - ответил царь... На следующий день пошли переговоры с перебранкой. Бисмарк тоже восстал против конвенции, и царю с кайзером не удалось переломить его упрямство. Мольтке залучил Бисмарка в отдельную комнату, где они закрылись, и там уже не Бисмарк мылил шею Мольтке, а начальник генштаба ломал хребет железного канцлера. Бисмарк сдался на составление конвенции, предупредив:

- Но без участия Австрии она - ничто!

Горчаков подписывать конвенцию отказался. Бисмарк - тоже. Военный сговор скрепили