Битва железных канцлеров

ьфор, но за это Париж откроет ворота для нашей армии...

Это был плевок в лицо Франции! Бисмарк человек не мелочный, и для него прогулка по Елисейским полям ничего не значила. Просто канцлер хотел расплатиться с генералами за то, что пять лет назад не позволил им промаршировать по венскому Пратеру... 1 марта, грохоча сапогами, немецкие армии под сводами Триумфальной арки вошли в "Мекку цивилизации", и в этот день Париж одержал над ними замечательную победу!

Словно по мановению волшебника, закрылись двери и окна, на витрины с лязгом опустились жалюзи. Немцы маршировали через мертвый город... Тишина, безлюдье, пустота - только грохот сапог по камням: буц-буц, бац-бац! На дверях кафе висели надписи: "Закрыто по случаю национального траура". Немецкая армия, согласно конвенции, заняла пространство между Сеною и площадью Согласия, от предместья Сент-Оноре до авеню Терн, - и будь уверен, читатель, дальше этой демаркационной линии ни один пруссак носа не выставил.., боялись!

Вечером Париж не ожил: нигде ни огонька, ни одного фиакра или омнибуса, театры пустовали, кабаре заперты, всюду отчаянное молчание кладбища. Вильгельм I невольно вспомнил свои молодые годы, когда в 1814 году он вступал в Париж:

- О, тогда было все иначе, даже нельзя сравнивать. А теперь мечтаю об одном: как бы поскорее отсюда убраться...

Всего 62 часа продолжалась оккупация части Парижа, и немцы оставили Париж, пристыженные французской солидарностью, раздраженные своим смехотворным триумфом.

***

Впрочем, Бисмарк все-таки повидался с одним парижанином. Это был пролетарий, уже в летах. Он спросил канцлера:

- Судя по карикатурам, вы и есть Бисмарк?

- Да, я Бисмарк.

- Выстрелить не могу, но могу плюнуть...

- Знаешь, приятель, - ответил Бисмарк, вытираясь, - это все-таки честнее, нежели было в Австрии, где венские чиновники выклянчивали у меня прусские ордена... Ступай, храбрец!

НАКАНУНЕ

Война обошлась Германии в 2700000000 марок, а Франции она стоила 9820000000 франков. Тьер всплескивал руками - где взять еще семь миллиардов, чтобы насытить золотом прусские банки? Французам помогла Россия: из Петербурга светлейший канцлер энергично нажал на Бисмарка, и контрибуции были снижены до пяти миллиардов...

Раскрутив перед собой глобус, Горчаков резко остановил его вращение и щелкнул по Франции:

- Публичный опыт людоедства подходит к концу. Но даже агония Франции способна вызвать потрясение основ мира.

- И все-таки, - сказал Тютчев, - Европа не может не испытывать сердечного ущемления при таком глубоком падении прежнего величия страны поэтов и философов, вкуса и грации.

- Вы забыли упомянуть - и революций! Франция пошла на войну, неся в своих ранцах заветы республики...

Тютчев писал дочери Ане Аксаковой: "Эта война, каков бы ни был ее исход, расколет Европу на два лагеря, более чем когда-либо враждебных: социальную революцию и военный абсолютизм". Поэт умел предвидеть события: ранней весной мир был извещен, что возникла Парижская