Битва железных канцлеров

канцлер созвал пресс-бюро и наказал своим подопечным изготовить статью, способную вызвать бурю возмущения в Германии против нерешительности богов и полубогов генштаба:

- И пусть эта статья наплодит крикливых деток 27 декабря была страшная метель; в вихрях снегопада "бруммеры" открыли огонь по Парижу, по его улицам и бульварам, по театрам и кафешантанам, по госпиталям и музеям ("к вящей радости благочестивых прусских пасторов и чувствительных берлинских дам, с громким воплем требовавших от военных разрушения этого Вавилона") От имени временного правительства Франции в Версаль срочно прибыл Жюль Фавр - адвокат, защищавший когда-то Орсини и Березовского. Фавр не знал, что за столом ему прислуживает Штибер, переодетый в ливрею лакея. Он не знал и того, что в доме на Королевском бульваре, где его поместили, находится прусская тайная полиция. Адвокат о многом уже проболтался перед своим любезным "лакеем", но Бисмарк не желал вступать в переговоры до тех пор, пока ему точно не станет известно положение внутри Парижа после бомбардировки:

- Хоть бы одну вчерашнюю газету из Парижа!

- Вы ее получите, - обещал Штибер...

Штибер сразу же кинулся в ватерклозет, где уничтожил всю туалетную бумагу. Жюлю Фавру пришлось подтираться теми газетами из Парижа, которые он захватил с собою в дорогу. Потом Штибер извлек наружу испачканные клочья бумаги, прополоскал их в тазу с теплой водой, высушил на столе и предъявил Бисмарку для прочтения, а канцлер отнес их к его величеству. Вильгельм I вычитал, что одна из бомб угодила в Коллеж де Франс, причем профессор истории сказал студентам после взрыва: "Если это вас не очень беспокоит, будем продолжать..."

Через артиллерийскую оптику Бисмарк обозревал крыши предместий Парижа, он видел полеты бомб, оставлявших в небе след, будто их траекторию проводили рейсфедером.

- Охота обошлась Пруссии чудовищных денег, - сказал он. - Но зато приятно смотреть на зверя, зная, что зверь мертв.

"Железо и кровь" политики Бисмарка обращались для семейства Круппов в самое вульгарное золото. Каждый убитый парижанин обходился прусской казне в 150000 франков!

***

Прусская военная каста видела в Бисмарке только штабс-офицера кавалерийского полка (не велика шишка!). Из потемок стратегии боги еще не разглядели, что Бисмарк-политик давно не отстает от их грозной фаланги, а время от времени даже усиливает ее шаг. Под стенами Парижа сначала разругались, а потом помирились Бисмарк и Мольтке... В следующей войне, по мнению Мольтке, Германии предстоит борьба на два фронта - с Францией и Россией! Мольтке требовал от Бисмарка согласия на оккупацию всей Франции, а для себя власти на войне - такой же диктаторской, какой в дни мира обладал канцлер. Бисмарк со всеми потрохами выдал Большому генеральному штабу своего старого приятеля Роона, и с этого момента прусский генштаб стал главной силой в его же, бисмарковской политике... Но канцлер не соглашался на захват всей Франции.

- Если вы решили, что армия устала, - доказывал Мольтке,