Крушение надежд

Миша Цалюк радостно повторял эти стихи своим друзьям.

На четвертый и пятый дни египетские бронетанковые силы попытались прикрыть отступление своих, но были отброшены и уничтожены. Весь Синайский полуостров был захвачен Израилем. В тот же день были отброшены сирийские и иорданские части, и израильтяне вошли на территорию Сирии и Иордании, захватили стратегически важные Голанские высоты за озером Кинерет.

Ликованию русских евреев не было предела, Миша Цалюк вспоминал свои годы на войне, чувствовал волну того боевого задора, говорил:

— Ну и бравые эти израильские ребята, настоящие вояки!

Его вызвали в партийный комитет и сурово сказали:

— Члену партии не положено открыто радоваться победам агрессора Израиля.

Миша обозлился:

— А вы знаете, чему я радуюсь? Я радуюсь, вспоминая свою фронтовую молодость. Мы тогда защищали свою Россию с такой же решимостью, с какой израильтяне защищают свою страну. У вас есть на это возражения?

Параллель пришлась не по вкусу, но возразить было нечего.

Кремлевскому руководству необходимо было пресечь радость среди евреев СССР. По трафарету, как всегда, решено было напечатать в газетах письмо за подписями видных евреев — ученых, артистов, писателей — с осуждением Израиля. Но подозревая, что индивидуальная обработка может не дать достаточно много подписей, людей обзванивали и давали указание явиться в ЦК партии. Расчет был такой: собранные вместе, они не могут отказаться. Действительно, видные евреи вынуждены были собраться в здании ЦК. К ним вышел секретарь ЦК Суслов: «Мы пригласили вас, товарищи, чтобы обсудить агрессивные действия государства Израиль… — Суслов прочел длинную лекцию со скрытым антисемитским смыслом и закончил так: — Товарищи, мы пригласили вас, чтобы вы своим авторитетом показали нашим людям и всему миру, что советские евреи осуждают израильского агрессора».

Слушать это было противно и больно, но еще более неприятно и стыдно им было подписывать заготовленный текст письма. Отказались только наиболее смелые.

Теперь, читая письмо в «Правде», Павел делился с Августой, как когда-то делился с Марией. Он восклицал:

— Не верю! Ни за что не поверю, что детский писатель Лев Кассиль и великий актер Аркадий Райкин думают то, под чем их заставили подписаться. И великая балерина Майя Плисецкая не может считать Израиль агрессором. Их нагло заставили.

Многие евреи так же, как Павел, не верили в истинность подписей. А потом выяснилось, что имя Майи Плисецкой поставили даже без ее ведома — ее не было на этом собрании, следовательно, она ничего не могла и подписывать. Балерина, эмоциональная и резкая женщина, рвала и метала, но сделать уже ничего не могла — ее подпись стояла вместе с другими, а опровержений газета не печатала.

Через шесть дней военных действий Совет Безопасности ООН добился прекращения огня, заставив Израиль сделать это против воли. Израиль вынужденно остановил бои 10 июня 1967 года в 19:30.

Война продолжалась всего шесть дней и закончилась полным разгромом египетских и других арабских сил. Египет потерял погибшими пятнадцать тысяч человек, Сирия — тысячу, Иордания — 700 человек. Десятки тысяч были захвачены в плен. Израиль потерял 776 человек.

В тот же день Советский Союз и зависимые от него страны разорвали дипломатически отношения с Израилем, воздержалась только Румыния. Из Кремля направили Израилю ноту: «Советское правительство заявляет, что ввиду агрессии Израиля против арабских государств… правительство приняло решение о разрыве дипломатических отношений с Израилем» [129]. Выезд евреев в Израиль был прекращен. Потом ЦК партии приняло постановление «О квоте выездов в Израиль». Вводились ограничения: не более 1500 человек в год, предпочтительно пожилые евреи без высшего специального образования, чтобы «освободиться» от религиозных активистов, оказывающих «вредное влияние» на остальное еврейство.

На концерте «Песни народов мира» в Лужниках дуэт Аллы Иошпе (еврейка) и Стахана Рахимова (узбек) спел песню «Хава Нагила». Песня понравилась, весь стадион подпевал и горячо аплодировал. За кулисы к певцам ворвалась группа начальников высокого ранга:

— Кто разрешил, кто позволил, как вы посмели петь эту «Хаву»? Это же сионистский гимн!

Певцы защищались:

— «Хава Нагила» — это песня об урожае.

Но их сняли с программы, объявили строгий выговор «за нарушение трудовой дисциплины».

Моня Гендель по поводу Шестидневной войны сочинил шутку, которую евреи шепотом передавали друг другу: «По Библии, Богу понадобилось шесть дней, чтобы создать мир. А евреям понадобилось шесть дней, чтобы разбить арабов».

Хотя все эти дни евреи не отходили от радио, но, кроме них, мало кто в России знал о войне, советские печать и радио не освещали ход войны. На следующий день после победы Израиля, 11 июня, в Москве вечером была чудесная погода. Возбужденный и радостный доктор Цалюк вернулся с работы, широко раскрыл окна, выходящие на двор между тремя десятиэтажными башнями, выставил магнитофон репродуктором наружу и включил на полную громкость ленту с записью бравурной еврейской музыки. Голоса молодых израильтян пели по-русски:

Песня гремела, в соседних домах открывались окна, люди высовывались послушать: что такое случилось?

Миша удовлетворенно говорил: «Пусть все слушают, пусть все знают о победе израильтян».

Быстрая победа Израиля над превосходящими силами противника стала вскоре известна всем в Советской России. Во многом этому способствовала злобная критика советской печати, радио и телевидения, они почем зря хулили «израильских агрессоров». Везде печатали карикатуры на генерала Даяна: хищный длинный нос крючком, жуткий оскал с торчащими зубами и непременная черная повязка на левом глазу. Подпись к карикатуре была такая: «Дикой злобой обуян генерал Моше Даян». Карикатурный образ Даяна с черной повязкой на левом глазу стал нарицательным.

В Кремле на заседании Политбюро тоже обсуждали итоги Шестидневной войны. После этого министр обороны СССР маршал А. Гречко издал приказ: «Запретить назначение офицеров еврейской национальности на должности командиров соединений и в штабы флотов и округов».

В газетах писали, что на собраниях «представители миролюбивой советской общественности гневно осуждали агрессивные действия израильской военщины во главе с Даяном». Партийные евреи старались избегать собраний или сидели молча. Михаил Цалюк на собрание больницы не явился — взял бюллетень.