От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

София смотрела на сына, вспоминала, как в Петропавловке она вспоминала, как ухаживать за детьми, потому что навыки годичной давности, когда родилась Юля, начали забываться, и снова вспоминала как купать ребенка, как пеленать, как кормить…

- Сонечка, ну зачем же ты на эту маевку пошла, ты же не пролетарка, не марксистка, - вдруг раздался голос Василия, - А вдруг бы за решеткой родила?

- Да, Вася, родить за решеткой – это страшно, - ответила девушка, - Раз на раз не приходится, в Петропавловке все нормально прошло, а в Бутырке тогда чуть было не померла. А насчет того, что я не марксистка… Да, Вася, ты прав. Я не марксистка, я не знаю, как назвать себя. Но посчитала, что на маевку мне сходить просто необходимо. С Алешенькой вроде мы в «Народной воле» были, а потом Алешенька сказал, что вроде бы мы оттуда вышли. Жаль только, что бесполезно все это было, Алешенька погиб, Емельянова тоже не дожила до амнистии, одна Соня дождалась амнистии, хотя и не ожидала ее…

- Но ведь все же в прошлом, в этот раз все было хорошо, тебя отправили в больницу, не стали регистрировать в участке, - сказал Василий, - Соня, ведь все же в прошлом!

- Да кто знает… - ответила София, - Вот позовут меня и пойду я, если действительно что-то важное будет… Вася, если что, если со мной что-то случится, ты будешь наследником, на счету деньги есть, достаточно, чтобы детей вырастить…

Вдруг девушка начала реветь в голос.

- Алешенька, не дожил до амнистии, а Соня, потому что была беременная, получила отсрочку исполнения приговора… Бедненький мой Алешенька… Столько лет прошло, а воспоминания так свежи!

Вдруг вспомнив, что она замужем, а мужу вряд ли будет приятно слушать такие реплики, София огляделась по сторонам – мужа рядом не было.

- Васенька, ты где? – удивленно спросила девушка.

- Здесь я, - ответил Василий, глядя на жену, - Ты плачешь, Тихон испачкал пеленки и тоже плачет, я не знаю, кого успокаивать. Пошел за чистыми пеленками, думаю, начну с сына, потом тебя попробую успокоить. Кстати, что ты говорила после того, что «деньги есть, достаточно, чтобы детей вырастить?», из той комнаты было плохо слышно.

- Говорю, Соня все-таки получила амнистию, вроде, столько лет прошло, а воспоминания так свежи, что до слез пробирает, - ответила София, умолчав про другую часть своей реплики.

- Да нет, ты что-то говорила, вроде «Алешенька не дожил», дальше я не расслышал, а потом было то, что ты только что сказала, - уточнил Василий, - Соня, да ты не стесняйся, говори как есть.

- Я говорила, «Алешенька, не дожил до амнистии, а Соня, потому что была беременная, получила отсрочку исполнения приговора…», - девушка решила пересказать свою фразу, чтобы супруг не подумал что-то лишнее, чего она не говорила, а потом подумала, - «Надо же, почти все и услышал, ну что за невезуха. У меня мысли вразброд, про сожителя вспоминаю, а Вася услышал».

- Да, грустно все это, конечно, - ответил Василий, - И к чему ему эта амнистия посмертно?

- Да ни к чему, - ответила София, - Разве что матери, чтобы легче жилось. Хотя ей ни холодно от этого и не жарко.

Подумав, что нужно как-то успокоить мужа, София сказала:

- Васенька, ну ты не обижайся, ну вспоминаю я свое прошлое, а что поделать-то? Никуда не выкинешь его, хотя, временами, хотелось бы очень сильно.

- Сонечка, да что я, не знаю, с каким прошлым тебя замуж позвал? – сказал Василий, - Все я знаю, все понимаю. Ты не переживай только, все будет хорошо. Все самое плохое уже было, я уверен.

- Как же я на это надеюсь! – сказала София и, обняв мужа, более-менее успокоилась.

========== Последнее дело ==========

Дни летели все быстрее. Семейная жизнь Софии и Василия была безмятежно счастливой, девушка каждый день благодарила судьбу за то, что ей достался такой чудесный муж, такой чудесный сын. Примерно через год София забеременела снова и девушка сердцем чувствовала, что у нее родится дочь. Девушка будто почувствовала тот самый вкус семейной счастливой жизни и даже думать не хотела о том, что раньше она жила иначе.

«Назову ее Оленькой и будет у нас сын и доченька», - думала София, плача от счастья.

Однако 20 сентября 1893 года все переменилось так же решительно, как и после смерти матери, восемь лет назад.

София, Василий и Тихон отдыхали в каком-то съемном особняке за городом. Они занимали одну из комнат и периодически ходили на прогулки в лес. София постоянно вспоминала родителей, Алексея, с которыми она так же гуляла по лесу и была непередаваемо счастлива.

Вдруг в одну из ночей девушка проснулась от запаха гари – начался пожар.

- Вася, пожар, надо скорее бежать на улицу! – крикнула девушка и начала тормошить своего мужа.

Василий проснулся и, подхватив сына на руки, сказал Софии:

- Соня, надо бежать через коридор, с третьего этажа прыгать высоко.

Схватив жену за руку, Василий побежал к выходу. Вдруг одна из горящих балок упала между мужем и женой, начала рушиться кровля.

- Соня, я бегу через коридор и лестницу, а ты прыгай из окна, все будет хорошо! – крикнул Василий Софии и, поняв, что другого выхода нет, девушка спрыгнула с третьего этажа.

Резкая боль вывела девушку из прострации. София упала плашмя, на живот, и почувствовала, что у нее начало резко тянуть поясницу.

- Мадам, пойдемте к врачу, он уже приехал, - сказал кто-то Софии.

Девушка, прихрамывая, пошла к врачу.

- Кости, вроде, не сломаны, - сказала София, - А вот поясница болит, тянет. Дайте каких-нибудь капель, ребенка надо сохранять.

Врач что-то накапал Софии, но девушке это не помогло – вскоре начался выкидыш.

- Мадам, не плачьте, - начал успокаивать Софию врач, - Вы же еще молодая, родите еще.

София ничего не ответила и вдруг вспомнила, что она в этом особняке была не одна.

- А где мой муж? – спросила София представителя полиции, - Пожар, как я понимаю, уже потушили?

- Мадам, - ответил Софии полицейский, - Приношу свои соболезнования. На вашего мужа упала горящая балка, ни он, ни сын не спаслись.

София молчала, слезы катились по лицу девушки. Выпив успокоительное, девушка вернулась в Москву, упала на кровать в родительском доме и долго ревела в голос.

«Вот так, судьба отняла у меня все, что у меня было и чем я дорожила», - думала София, - «И как мне дальше жить? Снова вдовой осталась, сколько уже можно!»

Сообщив в университет, что она временно не может работать по причине тяжелого душевного состояния, София целыми днями сидела дома, либо лежа на кровати, либо уставившись взглядом в стену.

- Васенька… - шептала девушка, - Ну зачем ты Соню одну оставил? Как Соня без тебя жить будет?

А через неделю София почувствовала, что у нее снова начинается чахотка.

«А теперь, для полного счастья, еще и чахотка, на нервной почве обострилась», - подумала София, - «Да, пока я еще хожу, надо оканчивать дело тятеньки, оно само себя не окончит».

Сходив на кафедру и, пока ее никто не видел, взяв с кафедры некоторые реактивы, София быстро собрала прямо в своем доме бомбу.

«Плевать на технику безопасности, будь что будет», - думала девушка, вытирая слезы, - «Все равно скоро от чахотки помру…»

Сходив к врачу и спросив, каковы ее прогнозы, девушка услышала честный и весьма шокирующий ответ:

- Скорее всего, болезнь так и будет прогрессировать, через недельки две-три вы с постели не встанете.

- А через месяц помру, как мама, да, Иван Антонович? – спросила София.

- Ну зачем же сразу о грустном? – уклончиво ответил врач, но по его реакции София поняла, что она права.

«Тем более, не хочу мучиться, оно мне не надо», - подумала София и, положив бомбу в чемоданчик, пошла к Бирюковым.

Оставив чемоданчик во дворе, София вошла в дом.

- Георгий Сергеевич, - заплакала София, - Мария Викторовна… Я пришла с вами прощаться… Помру я скоро.

- Ты что, Соня, все обойдется, все будет хорошо, - сказала шокированная Мария Викторовна, - В конце концов, еще раз в Крым тебя свозим.