От маминой звездочки в государственные преступницы (СИ)

- Поясницу тянет? – обеспокоенно спросил Василий.

- Да, - ответила София, - Понятно, что если что – ребеночек может и выжить, но нельзя, надо все девять месяцев отходить. Вот Сонька моя, третья дочь, родилась на восьмом месяце, так про нее и говорят, что она в своем развитии на пару месяцев опаздывает. Вроде не дурочка, но и не совсем нормальная. А что хочешь, мать-идиотка дважды выкидыш провоцировала, а потом он сам чуть не произошел, а потом и вовсе чуть что – поясницу тянуло…

Выпив валерьянку и капли, девушка снова легла и сказала:

- Вась, ты не обижайся, но я ни ужин готовить не буду, ничего, надо лежать, чтобы все прошло.

- Конечно, Сонь, - сказал Василий, - Не переживай по пустякам.

К вечеру у Софии все снова пришло в норму.

- Вась, вроде прошло, - сказала София, - Да ладно, все будет хорошо. И прости меня за то, что я тебя сегодня днем своими идиотскими мыслями нагружала. А что поделать, беременная, вот в голову и ударило.

- Да не переживай, Сонь, все нормально, - сказал Василий, - Главное, что все прошло.

Середина апреля.

На восьмом месяце беременности София не работала. Девушка по-прежнему числилась в университете и выполняла дома бумажную работу – задания от заведующего кафедрой ей приносил муж, и он же уносил их обратно уже выполненными.

София немного скучала, иногда брала заказы на шитье, занималась домашними делами и с удивлением наблюдала за тем, как Мария Гуляева тоже на восьмом месяце беременности работает в институте, пусть даже на полставки.

«Я со студентами не хочу работать – уже тяжело, а она в этом дурдоме, который иногда ошибочно называют институтом благородных девиц, работает», - думала София, - «Понятно, что надо за своей Толей приглядывать, но и без нее бы с этой задачей кто-то справился».

Девушка вообще не понимала, почему Мария до сих пор работает в институте, хотя замужем и имеет неплохой доход от юридических консультаций.

«Я в институте работала пепиньеркой, когда от полиции пряталась, а ей смысл там работать? Как говорится, захотят выгнать Толю – и ее участие не поможет, а не захотят – и она тут ни при чем. Разве что прикрывать свою сеструху», - подумала София.

Мысли девушки прервал стук в дверь.

- Кто там? – спросила София.

- Полиция, проверка, - услышала девушка и открыла дверь.

В дом вошел жандарм и, как обычно, прошел к столу.

- Как обычно, подписать документы, что все хорошо, можно даже не глядя, и я свободна? – спросила София.

- Нет, в этот раз было велено как положено все осмотреть, акт составить, - сказал жандарм, - Помнится, последний раз как положено проверка была только в сентябре, больше, чем полгода прошло, можно уже и как положено все сделать.

- Куда вас проводить? – спросила София, - Что именно показать?

- А покажите мне вашу спальню, - сказал жандарм, - Помнится, я в прошлом сентябре по дому никуда не ходил, все записал с ваших слов.

- Пойдемте, - сказала София и провела жандарма в соседнюю комнату, - Смотрите, чистенько все, пыли нет, прибрано, все нормально.

- Хорошо, - сказал жандарм и вернулся за стол, - На какие средства живете?

- Муж работает в университете, я, начиная с апреля, там немного подрабатываю – уже тяжело. Иногда беру заказы на шитье. Сумму зарплаты мужа вы знаете, она не изменилась, хватит на то, чтобы жить вдвоем и мне вообще не работать.

- Понятно, - сказал жандарм, - Подписывайте документы.

София быстро пробежалась взглядом по документам, подписала их и сказала:

- Я теперь свободна?

- Подождите, София Львовна, Петр Васильевич хочет с вами лично побеседовать, поэтому поедем в участок, - сказал жандарм.

Быстро переодевшись, София поехала в участок.

- София Львовна, - сказал Петр Васильевич, - Вижу, садитесь вы без проблем, как раньше. Так что все нормально, - пошутил он, - Вот знаете, как бы народ ни ругал полицию, жандармов и жандармские методы, а с того января больше ни нарушений режима, ни каких-либо других проблем, результат налицо. Значит, угадал я тогда, в январе, как правильнее поступить.

София ничего не ответила – девушка не представляла, как можно откомментировать эту реплику.

- Мадам Юдина, - сказал Петр Васильевич, - Три месяца прошло, нарушений режима нет, я думаю, что дисциплинарное взыскание из-за нарушения режима можно снять досрочно. Расписывайтесь в том, что вы с этим ознакомлены.

София расписалась в нужном документе и сказала:

- Получается, если вдруг я куда-то решу поехать и попадусь, то в централ меня не заберут.

- А вот этого я не говорил, София Львовна, – сказал Петр Васильевич, - Вам же говорилось уже, можно и с первого раза в централ за нарушение режима попасть. Это будет вопрос решаться в индивидуальном порядке, как с вами поступить в следующий раз. Вы, главное, не забывайте, что вы ссыльная и что место ссылки всегда можно изменить на более худшее: Карелия, Сибирь, Забайкалье, Сахалин. А что, мадам, на месте не сидится?

- Почему же, - ответила София, - Мне сейчас ехать вообще некуда, я беременная, последние месяцы пошли. А потом ребенок маленький будет, тоже, куда я с ним поеду?

- Мадам Юдина, я тоже человек, тоже все понимаю, поэтому в отпуск вашего мужа, если захотите куда-то поехать на отдых, могу подписать разрешение на выезд. При условии, что вы заранее меня об этом уведомите, как положено, а не постфактум, как вы это любите делать.

- Хорошо, - согласилась София.

- Все, София Львовна, можете быть свободны, - сказал Петр Васильевич.

София вышла из полицейского участка. Девушка была счастлива, что на ней не висит никаких нарушений режима, что если что – характеристика будет исключительно положительная. Однако как только София вспоминала январские события в участке, девушке становилось плохо.

«Неделю сесть не могла нормально, все переживала, как бы ребенок недовольства не проявлял. Но нет, обошлось», - подумала София, - «А что, теперь можно будет летом с Васей куда-нибудь съездить, Петр Васильевич сказал, что разрешение на выезд подпишет, так что все нормально».

Вернувшись домой и дождавшись возвращения мужа, София сказала:

- Вася, из полиции сегодня приходили проверяющие, на этот раз все было как положено, в комнаты заходили. Хорошо, что я хотя бы вчера успела порядок навести, а то написали бы в акте, что мы живем как свиньи, хорошего в этом было бы мало. А еще с меня зимнее дисциплинарное взыскание сняли, так что теперь у меня снова нет никаких замечаний по режиму. Петр Васильевич сказал, что в твой отпуск может разрешение на выезд подписать, если мы куда-то поедем.

- Это очень хорошо, Сонечка, - сказал Василий, - Надо будет куда-нибудь съездить, на то же море.

- Знаешь, Вася, все-таки хорошо, что я ссылку вот так отбываю, практически в тех же условиях, что и жила раньше, в участке не отмечаюсь, ну разве что сегодня меня туда свозили, да и жандармы приходят раз в месяц и просто предлагают не глядя подписать документы, что у нас все хорошо. Наверное, теперь снова полгода, если не больше, никто не будет комнаты проверять, а то как тут ни крути, волнуешься же, что напишет, вдруг к той же пыли на шкафу прицепится и напишет, что у нас грязно. Мелочь, а неприятно.

Подумав, София сказала:

- Главное, что все обошлось. Честно признаться, я даже не ожидала, что так быстро нарушение режима мне аннулируют. Но это и к лучшему.

Девушка сначала немного помолчала, глядя на кивающего мужа, а потом сказала:

- Вась, давай пойдем гулять, погода на улице хорошая, чего дома сидеть?

- Пошли, - сказал Василий, - Погуляем у озера, посидим на лавочках, полюбуемся птичками.

1 мая 1892 года.

В этот день София не могла сидеть на месте. Несмотря на то, что девушка была уже на последнем месяце беременности, сидеть дома София не могла.

С утра София позавтракала с мужем. Ребенок слегка пинался, чем умилял будущих родителей, а потом успокоился.