Пером и шпагой

бежал с холма, подозвал к себе одного офицера.

- Я тебя не знаю, - сказал он, - а ты меня знаешь. Я твой король! Не отходи от меня ни на шаг. Если меня убьют, сунь меня носом в землю, чтобы никто не разглядел моего лица, и закинь тело плащом. Если тебя спросят: "Кто это валяется?" - отвечай: "Так себе.., лежит какая-то падаль!"

Незнакомый офицер призадумался:

- Ваше величество, а если убьют не вас, а меня?

- Тогда, любезный друг, все будет наоборот, и падалью станешь ты... Ну, соглашайся скорее: твоему королю сейчас некогда!

На этот раз его солдаты пошли в сражение с церковным гимном, как на похороны. Сражение под Лейтеном началось с ошибки самого Фридриха: он разбил авангард имперских войск, приняв его за правое крыло противника. А когда дым отнесло ветром в сторону, король тихо свистнул:

- Рано мы обрадовались. Аванпосты смяты, но вон там, очень далеко, целехоньким стоит правое крыло... Надо снова поломать голову. Эй, Циттен! позвал король. - Всех пленных, которые нам уже попались, пусть твои гусары оборвут и вываляют в грязи. А потом, чтобы воодушевить войска, ты проведи этих чумазых оборванцев перед фронтом моих гренадер...

Психология - фактор, который Фридрих постоянно учитывал. Вид понурых и растерянных австрийцев, которых в путах - связками! - протащили перед строем, придал бодрости прусским ветеранам. До двух часов дня противники бились еще вполсилы, лишь вызнавая слабости друг друга. Затем король решился.

- Самое больное место, - сказал он, - это сам Лейтен! Инфантерию пустить вперед "македонской фалангой", эшелоны на виду противника перестроить в плутонги. Это несложно для нас, но я хочу ошарашить врага нашими отличными порядками и дисциплиной...

Лейтен был каменной большой деревней, с форштадтами и воротами, словно крепость. Вокруг Лейтена - плетни из древней лозы, а из-за плетней пучками вылетали пули...

- Не пройти! - доложили Фридриху.

- Не рассуждать, - ответил король.

- Все уже погибли, - доложили ему.

- Все, кроме тебя? - спросил король. - Иди же теперь умри и ты, собака!

Пруссаки ложились под Лейтеном труп на трупе, а сверху еще труп. Это был страшный пирог из мертвецов-солдат, аккуратно прослоенный начинкой из офицерских трупов...

- Молодцы, ребята! - похвалил их король. - Только полковник у вас из навоза... Другого надобно на его место! Встал с земли капитан Меллендорф и воздел шпагу.

- Король, прощай! - закричал он истошно.

- Прощай и ты, - ответил ему король...

Сорок пушек встретили капитана под самыми воротами. Но Меллендорф проскочил под ядрами, в остервенении садил кулаками в доски:

- Клянусь дьяволом, я буду сегодня в Лейтене! И его батальон прорвался в Лейтен, а капитан был уже в чине полковника (к вечеру Меллендорф стал генералом).

Де Катт, подойдя к королю, повернул к нему циферблат часов:

- Уже четыре, король. Скоро стемнеет.

Из седла прогорланил Фридриху хрипатый Циттен:

- Моя кавалерия устала ждать!

- Ах, черт вас всех побери!