Широки врата
Широки врата читать книгу онлайн
Именинник — успешный юрист в пятом поколении.
Родоначальник юридической династии — доктор, профессор, последний директор Ярославского Демидовского Юридического Лицея Владимир Георгиевич Щеглов, уроженец Тамбовской губернии.
Из самых больших свершений именинника — сын, дом и дерево. А, сколько впереди! И ещё, у именинника на книжной полке три книги о Ланни Бэдде. Теперь будут четыре. А со временем и все одиннадцать.
Издатель/переводчик — тоже из тамбовских. Встретил в тринадцатилетнем возрасте героя саги, своего ровесника, сына человека, занимавшегося внешнеэкономической деятельностью, как и родители издателя. Отсюда непреходящая привязанность к саге о Ланни Бэдде. Сейчас намерился перевести на русский язык и издать 11-томную эпопею о Ланни Бэдде Эптона Синклера, показывающую мировую историю с 1913 по 1949 гг.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Задыхаясь и потея на субтропическом солнце, он бросился через Ронда-де-Сан-Педро на юго-восток, где он знал, находились маленькие и малоизвестные улочки. Он все еще тащил Командора и чемодан. В квартале, где не было никакой стрельбы, он увидел небольшой отель и метнулся внутрь, присоединившись к находящимся там людям. Возможно, их привела туда та же убедительная причина. Они смотрели с удивлением на хорошо одетого иностранца с таким необычным багажом.
Ланни подошел к столу и обратился к клерку на своём самом изысканном испанском: «Por favor, una habitaciуn con bano.»
Маленький человек с черными усиками с острыми концами спросил: «El Seсor es americano?» а потом: «Может быть, вы предпочли бы говорить по-английски?» — большое облегчение в случае чрезвычайной ситуации.
«Я попал под обстрел», — объяснил Ланни. — «И побежал дальше».
«Я когда-то работал в Чикаго», — ответил маленький человек с огоньком в его темных глазах. — «У меня там был такой же опыт, он был у бутлегеров».
Ланни был рад посмеяться. Затем решил объяснить: «Со мной картина маслом, и, видимо, люди думают, что это пулемёт или что-то в этом роде, я хотел бы оставить её в комнате, в которой по ней не будут стрелять».
Он заплатил за комнату в десять раз меньше, чем платил в фешенебельном месте, а она была гораздо безопаснее. Он исследовал себя и Командора и убедился, что у всех не было никаких ран. Затем он получил воскресные газеты, и с помощью небольшого карманного словаря, который он всегда носил с собой, прочитал подробности событий, происшедших до предыдущей полуночи. Потом он спустился вниз к телефону и пытался найти профсоюз учителей в адресной книге, но он не знал его точного названия. Рауль будет беспокоиться о нем, но не было никакого смысла пытаться связаться с ним до тех пор, пока идёт стрельба. А к её концу Рауль может быть мертв, или в руках фашистов, что было одно и то же.
Артиллерийские выстрелы и трескотню пулеметов можно было слышать из окон комнаты Ланни все воскресенье и до поздней ночи. В этом недорогом отеле не было ресторана. Ресторан находился только через улицу, и это было единственное место, которое Ланни рискнул посетить. Он попросил портье в гостинице отправить за него две телеграммы, одну Робби, другую Бьюти, сообщавшие, что с ним всё хорошо и что он в безопасности. После чего он сидел в вестибюле, разговаривая с владельцем близлежащего табачного магазина и скотоводом, который пригнал в город своих vacas и волновался, потому что анархо-синдикалисты захватили их и дали ему кусок бумаги, которая окажется бесполезной, если выиграет другая сторона. Какой стороне он симпатизировал, он тщательно избегал говорить. Все они согласились, что гражданские войны были плохи для бизнеса любого рода, будь то cigarros, vacas или pinturas [144].
В этот день больше новостей не было. Но на следующее утро газеты запестрели заголовками о попытке фашистов захватить город. Правительственные самолеты бомбили арсенал и артиллерийские казармы, и тяжелые бои продолжались до сих пор во многих местах, где мятежники захватили здания. Генерал Годед, командующий мятежными полками, был взят в плен. Несколько мятежных офицеров застрелились, но не сдались. Милиция марксистских профсоюзов патрулировала все улицы и арестовывала всех подозреваемых. Сигнал, которого было достаточно для Ланни, чтобы остаться там, где он был.
Он послал швейцара отеля в радио магазин за углом купить небольшой приёмник. И теперь в его комнате было много гостей, а у него появилась возможность улучшить свой испанский и даже свой каталонский. Моряки кораблей восстали и заперли своих офицеров в трюме, а активных фашистов побросали за борт. Пять таких судов бомбардировали мятежников в Сеуте. Генерал Мола, шедший на Мадрид из Памплоны, был остановлен в горах Гвадаррамы в шестидесяти километрах от столицы. Сообщалось о тяжелых боях в Севилье и других городах, которые посетил Ланни. Он думал о людях, которых там встречал, и гадал, какую сторону они примут. Он слушал комментарии своих гостей — людей среднего класса, которые оказались между жерновами. Они хранили свои надежды и страхи про себя. А Ланни во всеуслышание был заинтересован в только в одном, выйти из зоны боевых действий живым. Он не упоминал о картине давно умершего и забытого гранда Арагона, опасаясь, что кто-нибудь не вспомнил про закон, запрещающий его экспорт.
Бои шли весь понедельник, и каждые несколько минут были новости. Не всегда надежные, но общая тенденция была ясна. Организованные рабочие города успешно защищали свое правительство с помощью лидеров, симпатизирующих их делу. В Мадриде было по-другому, потому что правительственные лидеры ужасно боялись быть причисленными к красным или даже к розовым, и все еще пытались заключить мир с Франко. Но были огорчены, потому что он продолжал бороться с ними. Там люди должны были заставить правительство действовать. Члены профсоюза потребовали и получили оружие, а затем бросились в казармы Монтаны, в расположение одного из мятежных полков, и осадили их с одной старой пушкой. К полудню они вынудили гарнизон сдаться. То же самое произошло в казарме Хетафе на окраине. Грузовики с народной милицией теперь патрулировали улицы столицы и штурмовали все здания, где сохранилось сопротивление мятежников.
К вечеру объявился Рауль. Он беспокоился о своем друге и сел на телефон, пытаясь обзвонить каждый отель в городе. Этот был один из последних. Он не мог себе представить Ланни в таком маленьком неизвестном месте. Ланни сказал, что он прекрасно провёл время. Если война будет достаточно долгой, то он будет знать оба языка Барселоны. Он познакомился здесь со многими, и Рауль не должен их огорчать плохими новостями!
Закрывшись в комнате Ланни, они свободно разговаривали. Рауль рассказал, как он выступал перед рабочими на митингах. Как только закончится война, они должны взять на себя основные отрасли и реорганизовать их. Некоторые отрасли будут реорганизованы по принципу анархистской местной автономии, а некоторые на социалистическом принципе государственного контроля. Фашисты слишком поздно поняли, что они своим мятежом отдали всю Каталонию, а, возможно, и всю Испанию под контроль рабочего класса, который вдохновлен и находится под марксистским руководством. Рауль был возбуждён и витал в облаках, перепрыгивая через горные вершины. Испания будет новым Советским Союзом, но с большим мастерством и меньшим насилием.
«Ланни!» — сказал его друг. — «Это очень плохо, что вы пропускаете все эти события. Если бы вы могли пойти со мной и позволить мне представить вас в штаб-квартире, то они приняли бы вас с распростертыми объятиями».
«Может быть и так», — кивнул Ланни. — «Но тогда всё станет известно во Франции, и картинный бизнес умрет медленной смертью».
«Я полагаю, что так», — скорбно согласился Рауля. — «Но вы пропускаете удивительные события».
Он описал то, что случилось на Пасео-де-Колон, широкой эспланаде в доках Барселона, в то воскресенье утром, когда Ланни наблюдал из своего окна гостиницы за пожаром церкви. На конце эспланады располагалась казарма, а рабочие доков узнали, что войска там присоединились к мятежникам и возвели баррикады. Рабочие бросились из своих домов, мужчины, женщины и дети, многие из них наполовину одетые. У них было в качестве оружия только палки и камни, ножи для нарезания мяса и дубины, шипованные гвоздями, о которых рассказал им Рауль. С ними они пошли на баррикады, защищаемые двенадцатью пулеметами. Несмотря на потери, они снова и снова атаковали. Тысяча двести человек лежали мертвыми или ранеными, но они сбили войска и захватили пулеметы, направив их против казарм.
Так завершилась история, и Барселона, и Мадрид были спасены для рабочего дела. Розовый оратор был так взволнован, что он начал произносить речь перед своим другом. Но потом он прервался в середине, сказал: «Позаботьтесь о себе, у вас тоже есть работа, которую надо выполнять. Не появляйтесь на улицах, и позвоните мне, если у вас возникнут какие-либо проблемы». Он дал свой номер телефона, а потом сказал: «Прощайте».