Мальчики с бантиками

осил неуверенно.

- Ничего страшного, - отвечала она с улыбкой. - Ты, мальчик, наверное, будешь в море укачиваться. Но пусть это тебя не пугает... Адмиралы Ушаков и Нельсон тоже укачивались.

Савка занял очередь на силомер. Поинтересовался;

- А как тут? Не слишком придираются?

- Ерунда! - отвечали ему. - Нужно рвануть от пола рычаг, чтобы стрелка прибора указала не меньше семидесяти.

- Чего "семидесяти"?

- Килограммов, конечно.

Савча глянул на свой лист. Такого счастливого результата он сам не ожидал. Всюду "годен", "годен", "годен". Осталось заполнить последнюю графу на силомере, и тогда флот, издавна зовущий и такой заманчивый, сразу приблизится к нему. Дрожа котельными установками, дымя из широких труб эсминцев, флот обласкает его теплым дыханием воздуходувок...

Семьдесят килограммов!

И как назло острая ломота потекла от плеча вниз, пальцы будто налились ртутью. А очередь двигалась с роковой неумолимостью. Юнги рвали от пола рукоять прибора, который точно оценивал мускульное напряжение. На силомере гораздо чаще, чем у других столов, слышалось бодро подгоняющее:

- Отходи! Следующий... Так, отходи! Следующий...

Судьба наплывала на Савку, как то вагонное колесо в ночи, безжалостное и равнодушное к его мальчишеской доле.

Ближе, ближе, ближе...

Сколько он выжмет? Ну, сорок. Не больше.

Что делать? Как быть? Только бы не разреветься!

Савка сделал шаг в сторону из очереди...

Сто двадцать пять граммов хлеба в сутки, холод нетопленых жилищ, взрывы снарядов в соседних домах, ночные зарева пожаров - все это, вместе взятое, еще держало его в кольце жестокой фашистской блокады.

"Нет, мне не выжать!" И он выскочил в коридор.

* * *

В коридоре толпились счастливчики, уже прошедшие все стадии проверки. Кто-то сзади положил руку на плечо Савке. Перед ним стоял остроскулый, чуть косоватый паренек, улыбался по-хорошему.

- Ты каковский? - спросил он, явно радуясь жизни.

- Был ленинградский, а теперь... Вон мой дом виднеется.

- А меня зовут Мазгутом Назыповым.

- Узбек ты или... Откуда будешь?

- Татарин касимовский буду. Касимов знаешь?

- Нет.

- Ну, я тебе расскажу потом... Давай дружить, хочешь?

- Еще бы! А ты море видел?

- Откуда мне его видеть было? Из Касимова?

- А чего же тогда на флот пошлепал?

- Чудак-человек! Кто же от флота откажется? Ты вот скажи, сколько раз "Мы из Кронштадта" смотрел?

- Два раза.

- А я - четыре. Есть хочешь?

- Всегда хочу, - ответил Савка.

- Я тоже, - помрачнел Мазгут. - Знаешь, у нас в Касимове голодно. Я уезжал, так в доме куска хлеба не было... Но скоро нас поведут на обед. Это правда, что на флоте компот дают?

Савка живо обернулся к новому товарищу.

- Мазгут, ты мне сам дружбу предложил, так? Вот и выручи меня. Бери мой лист, ступай в зал и дерни там ручку на семьдесят килограмм. А?

- Что, сам не можешь?

- В том-то и дело. После цинги. И рука болит.

Назыпов слегка отодвинулся от Савки: