Князь Игорь. Витязи червлёных щитов

- Это наша обязанность, братья! Святая обязанность! Забудем про взаимные обиды, про прежние распри - объединимся и вместе выступим против ворога!

И князья, разогретые не столько мёдом и пивом, сколь услышанным, загомонили:

- Так, так! Нам нечего делить! Слава Игорю! У нас общий ворог - Кончак! Отомстим ему за раны Игоревы, за муки людские!

Владимир воспользовался неожиданной паузой и отпил из чаши прохладную сыту. А Славута взял новое перо, он торопился, записывал каждое слово, чтобы не забылось, не затерялось. Сердцем чувствовал, что каждый из князей захочет иметь владимирово «Слово о полку Игореве», а особенно Святослав. Да и как не захотеть, если про тебя в нём так правильно и красиво говорится!

Поздним вечером закончился, отшумел снем. Разошлись по покоям великокняжеского дома князья с княгинями и чадами, разъехались киевские бояре с боярынями. Отправились на отдых Святослав с Марией Васильковной, его брат Ярослав с семьёй и зять Владимир Галицкий.

Вскоре все уснули. Один Владимир не спал. Засветил свечу, положил перед собой свои и Славуты записи, достал из стопки пергамента большой чистый лист, сложил его в несколько раз, ножом разрезал сгибы, прошил иглой с ниткой и взял в руки перо. Он знал, что завтра за столом, на свежую голову, князья захотят снова услышать его «Слово про Игорев поход», поэтому нужно его привести в порядок: ещё раз взвесить, обдумать каждое слово, убрать лишнее, что-то добавить новое, переписать начисто.

Обмакнул перо в чернильницу, подумал немного, а потом твёрдо вывел заголовок: «Слово о пълку Игореве, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова».

…Стольный град Киев. Тёплая августовская ночь 1185 года. Просторная комната на втором этаже пышного великокняжеского дома, заполненная книгами и оружием.

Здесь, на Днепровских кручах, в златоверхом Киеве, в палатах великого князя, неподалёку от старинной Десятинной церкви, той ночью записаны чеканные строфы величественного чуда - бессмертного «Слова о полку Игореве».

Владимир Ярославич, будущий князь Галицкий! Потомки через много-много столетий назовут его гениальным поэтом.

В грозные времена лихолетья, когда храбрый, но нерасчётливый князь Игорь распахнул ворогам ворота на родную землю, весенним громом, вечевым колоколом прозвучал вдохновенно-могучий призыв Владимира Ярославича, обращённый ко всем русским князьям: хватит распрей и межусобиц, опустите стяги свои, вложите в ножны мечи, исщерблённые в братоубийственных войнах, преградите червлёными щитами пути-дороги Полю на Русь!

Смолкает под звёздами Киев. Скрипит перо. Бурлит кровь в жилах, громко бьётся сердце. Горит свеча…

Авторизованный перевод с украинского

В. Доронина

Е. Цветкова

Слово о полку Игореве

А не следует ли нам, братья,

начать старыми словесами

печальную повесть о походе Игоря,

Игоря Святославича?

Нет, начнём мы эту песню

по обычаям сего времени,

А не по замышлению Бояна!

Ибо вещим Боян,

если кому хотел песню слагать,

то растекался мыслью по древу,

серым волком по земле,

сизым орлом под облаками.

Тогда напускал он десять соколов

на стаю лебедей:

Которую птицу первый сокол догонял,

та первой песню пела -

старому Ярославу,

храброму Мстиславу,

зарезавшему Редедю

перед полками касожскими,

красному Роману Святославичу…

Боян же, братья,

не десять соколов

на стаю лебедей напускал,

а свои вещие персты

на живые струны воскладал -

они же сами князьям славу рокотали.

Начнём же, братья, повесть сию

от старого Владимира до нынешнего Игоря,

который изощрив ум крепостью своею

и поострив сердце своё мужеством,

и исполнившись ратного духа,

повёл свои храбрые полки

на землю половецкую

за землю русскую.

О Боян, соловей старого времени!

Вот вы ты поход этот воспел,

соловей, скача по мысленному древу,

летая умом под облаками,

свивая славу вокруг нашего времени,

рыща по тропе Трояна -

через поля на горы!

То так начал вы ты песню Игорю,

внуку Ольгову:

«Не буря соколов занесла

через поля широкие -

стаи галок летят

к дону великому!»

Или так запел вы ты,

вещий Боян, внук Велесов:

«Кони ржут за Сулою -

звенит слава в Киеве!

Трубы трубят в Новгороде -

стоят стяги в Путивле!»

Игорь ждёт милого брата Всеволода.

и сказал буй-тур Всеволод:

«Один брат,

один свет светлый -

ты, Игорь!

Оба мы - Святославичи!

Седлай, брат мой, своих борзых коней,

д мои-то готовы, осёдланы,

у Курска стоят уже загодя…

А мои-то куряне - опытные воины:

под трубами спелёнуты,

под шеломами взлелеяны,

с конца копья вскормлены,

пути им ведомы,

овраги им знакомы,

луки у них натянуты,

колчаны отворены,

сабли изострены.

Сами скачут, как серые волки в поле,

ища севе мести, а князю - славы!»

Тогда вступил Игорь-князь

в золотое стремя

и поехал по чистому полю…

Солнце ему тьмою путь заступило,

Ночь, стонущи ему грозою,

птиц разбудила,

свист пронзительный раздался вблизи:

это див озвался на вершине дерева,

велит прислушаться земле незнаемой -

волге,

и поморью,

и Посулью,

и Сурожу,

и Корсуню,

и тебе, Тмутороканский идол!

И тогда Игорь взглянул

на светлое солнце

и увидел - от него тьмою

все его воины прикрыты.

И молвил Игорь ко дружине своей:

«Братья и дружина!

лучше уж убитому выть,

чем полонённому быть!

А воссядем, братья,

на своих борзых коней

да позрим на синий Дон!»

Охватило князя

такое сильное желание

изведать дона великого,

что и знамение ему заслонило.

«Хочется мне,- сказал,-

копье своё преломить

на краю поля Половецкого!

О вами, русичи, хочу

либо голову свою сложить,

либо шеломом испить из Дона!»

Игорь к дону воинов ведёт!

А уже несчастий его

подстерегают птицы на дубах,

волки грозно воют по оврагам,

орлы клёктом на кости зверей зовут,

лисицы брешут на червлёные щиты…

О Русская земля, уже ты за холмом!

Спозаранок в пятницу

потоптали они

поганые полки половецкие

и, рассыпавшись стрелами по полю,

помчали красных девок половецких,

а с ними -

и золото,

и паволоки,

и дорогие оксамиты.

Покрывалами же,

епанчами

и кожухами

стали мосты мостить

по болотам и топким местам,

и всяким узорочьем половецким.

Черлен стяг,

белая хоругвь,

черлена чёлка,

серебряное древко -

храброму Святославичу!

Дремлет в поле

Олегово храброе гнездо -

далеко залетело!

Не было оно на кривду рождено

ни соколу, ни кречету,

ни тебе, чёрный ворон,

поганый половчин!

Долго ночь меркнет.

Заря свет зажгла.

Мгла поля покрыла.

Щёкот соловьиный утих -