Золотые поля

— Я не хочу видеть здесь никого другого, — сердито отвечал он.

— Тогда вам придется есть то, что подаст Гангаи, или научиться готовить самому.

— Я хочу, чтобы ты была здесь, готовила мне и присматривала за мной.

Канакаммал улыбнулась.

— Мне кажется, вам надо жениться. Очень жаль, что ваши женщины вас отвергают, мистер Брайант. Смотрите, чтобы кофе не остыл. Я уже собралась. Ухожу сейчас. До свидания, сэр. — Она повернулась.

— Кенкакамал! Подожди!

И она рассмеялась. Чисто и заразительно. С тех пор как она появилась в его доме, он ни разу не слышал, чтобы она смеялась, и никогда не видел, чтобы в ее взгляде мелькало что-то похожее на радость. Поэтому сейчас этот смех глубоко его тронул.

— Прости. Ну не получается у меня. Язык закручивается сам за себя.

— Мне приятно, что вы наконец сделали попытку.

— Не оставляй меня.

— Почему?

— Послушай, — начал он, пораженный и смущенный тем, что, как он внезапно ясно почувствовал, собирался сказать.

Брайант в смятении пробежал пальцами по волосам и промямлил:

— Я, наверное, никакую женщину больше не смогу полюбить так, как она заслуживает. Чувства, которые я испытываю… испытывал… нет, все еще испытываю к Айрис, не подлежат моему контролю.

— Не надо ничего объяснять…

Он поднял руку, и она умолкла.

Джек продолжал. Его голос был хриплым как из-за вчерашней ночи, так и из-за того, что говорить столь откровенно ему было трудно. Но, выражая мысли вслух, он видел все в более реалистичной перспективе.

— Свои чувства я в состоянии контролировать не больше, чем сердцебиение. Мое тело делает все это само по себе. Но я в состоянии оценивать собственное поведение. Вчера в церкви она была такой счастливой! Я думаю, проблема у меня. Айрис приняла решение и оставила позади те чувства, которые испытывала ко мне. Я тоже должен определять собственное поведение, а чувства держать при себе. — Он издал долгий вздох. — Кенкамал!.. — На случай, если она опять вот-вот рассмеется, он не стал смотреть в ее сторону. — Дело вот в чем. Я хочу, чтобы у меня был дом, а не просто место для ночлега. Наверное, для этого нужна миссис Брайант. Мне требуется утвердиться здесь. Если я останусь холостяком, то буду только катиться вниз, а не вести тот стабильный образ жизни, которым смогли бы восхищаться мои работодатели, даже родители. — Брайант умолк и посмотрел на нее.

Он поразил сам себя тем, что произнес все это, стоял здесь сейчас с этим вопросом на устах. Но рассудок говорил ему, что все правильно. Какова бы ни была та невидимая сила, которая его к этому подтолкнула, все верно.

Девушка сморгнула, не зная, что ответить. По ее лицу Джек видел, что она вспоминает все, что он только что сказал, словно желая удостовериться в том, что вопрос и в самом деле задан.

— Я вот что имею в виду. — Брайант вздохнул. — Почему бы нам не пожениться? Я не влюблен в тебя, ты, само собой, — в меня, но я не хочу, чтобы ты уходила. Мне известно, что ты терпеть не можешь работать в лавке отца. Если записать все это на листке бумаги, то получится, что задумка совершенно логичная. Можно сказать, брак будет очень удобным.

— Удобным, — повторила она.

— Ну да. Это когда для обеих сторон выходят плюсы.

— Я знаю, что такое удобный брак, сэр, просто не уверена, что хочу в него вступать.

— Ты предпочла бы выйти за индуса? В этом дело?

— Я хотела бы найти человека, который меня любит.

Он в смущении почесал в затылке.

— Что ж, в таком случае, я тебя, Элизабет, пожалуй, люблю. Просто не так, как Айрис.

— Как именно вы меня любите, сэр?

Он поразмыслил и ответил:

— Я люблю твой ум и образ мысли, грациозные движения, еду, то, как ты обо мне заботишься, звон твоих браслетов и колокольчиков. Когда тебя не было, мне всего этого страшно не хватало. Люблю, что все встает на свои места, когда ты в доме. Люблю твои сари. Я очень хотел бы увидеть твои волосы расплетенными и рассыпавшимися по плечам. Больше всего мне нравятся твои глаза и то, что ты видишь меня насквозь. Наверное, этого достаточно, чтобы тебе было не так уж трудно за меня выйти.

— Что скажут люди? — шепнула она.

— Тебя это волнует?

Помолчав, девушка отрицательно покачала головой. Вызов в ее взгляде заставил его улыбнуться.

— Меня тоже.

— Надо будет поговорить с моим отцом.

Он кивнул.

— Я по-прежнему останусь вашей служанкой?

Джек рассмеялся.

— Конечно же, нет! Ты станешь миссис Элизабет Брайант. Боюсь, я все же не в состоянии научиться произносить твое имя.

— Я не буду носить ту одежду, какую любят полукровки.

— Меня очень огорчило бы, если бы ты стала ее носить. Ты великолепна в своих сари, и я куплю тебе по одному всех возможных расцветок.

— Я не вписываюсь в общество, в котором вы вращаетесь, сэр.

— Я на это и не рассчитываю. Ничего не переменится. Мы продолжим жить так, как жили до сих пор, и ругаться будем по-прежнему. В этом можно не сомневаться. Но ты станешь моей женой и обретешь статус, которого никто не сможет тебя лишить.

— Я буду указывать Гангаи, что делать?

— А разве ты им уже не командуешь?

Девушка неуверенно улыбнулась, и его опять поразило, как от тепла, тронувшего ее глаза, что-то в них словно растаяло.

— Надо будет взять сюда моих сестер и брата.

— Отлично. Э-э, а в каком именно количестве?

— Наматеви, ее брата-близнеца и еще младшую сестру.

— Дети?

— Да. Их надо учить.

— Уладим. Только пускай живут в задних комнатах и не трогают мой граммофон.

— У вас нет граммофона, сэр.

— Скоро будет. Не обращайся ко мне больше на «вы» и «сэр». Тебе надо научиться называть меня просто Джеком.

— Но вы ведь не можете произнести «Канакаммал»?

— Я коверкаю твое имя, а ты этого не заслуживаешь. Но имя которым я тебя называю, очень-очень любимо там, откуда я родом. Это комплимент. Так мы помолвлены, Элизабет?

— Да. — Он видел, что она произнесла это не колеблясь.

— Тогда пошли. Поговорим с твоим отцом и поженимся без проволочек.

Она рассмеялась низким горловым смехом, ничуть не похожим на смех Айрис.

Ближе к вечеру, после того как Джек отправился на смену, Канакаммал, оставшись наедине с отцом в задней комнате магазина, обняла его.

— Я не в силах была ему отказать, но почему? — сказала она на тамильском и печально улыбнулась сама себе. — Поверил бы ты, если бы я заявила, что люблю его?

Он в изумлении уставился на нее и спросил:

— В самом деле?

— С первого мгновения, как его увидела.

— Но ты ни разу об этом не говорила.

— Я была не в том положении. Он был мне только работодателем — до сегодняшнего дня.

— А он тебя любит?

— Да, но по-своему.

— Тебе этого достаточно?

— Я сделаю так, что будет достаточно. Я хочу быть его женой, больше ничьей.

— Брак с англичанином чреват своими проблемами.

— Я к ним готова.

— Он сказал, что обеспечит нас всех. Он щедрый.

— Правда. Нам повезло.

— Я никогда не попросил бы тебя об этом.

— Знаю… Ты и не просил. Не сомневайся, я принимаю это решение добровольно. Я люблю его, папа. Я не смогла бы быть с другим мужчиной.

— Твоя уверенность должна быть непоколебимой, потому что сейчас я расскажу все маме и начнутся рыдания.

Она с улыбкой прикоснулась к щеке отца.

— Ты моя любимица и знаешь это. Я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Я люблю его не потому, что он англичанин, а потому, что это Джек. Я хочу быть с ним. Я стану Элизабет Брайант.

Когда он взял ее за руку, его улыбка была печальной и озабоченной.

— Пошли. Мы закрываемся на сегодня. Надо заняться подготовкой к свадьбе.

Свадьбу отпраздновали две недели спустя. Джек пожелал, чтобы торжество прошло в узком кругу. Учитывая, что брак был смешанным, соблюсти это условие оказалось нетрудно. Супружеские клятвы были принесены, брак благословлен тихо, без фанфар в местной католической часовне после воскресной службы, когда жители Полей разошлись по домам.