Кому светит Большая Медведица (СИ)

- Напрасно, - холодно ответила девушка, - утренние часы особенно полезны для здорового сна.

Руслан рывком расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Жестокие слова дочери, казалось, лишили его воздуха.

- Почему тебя не было на моём празднике, Стеша? – взяв себя в руки, повторил Руслан. – Я не предполагал, что твоя нелюбовь ко мне простирается настолько!

Стеша отвела глаза.

- Уже нет, - тихо произнесла она, - теперь мне только жаль Вас, Руслан Александрович.

Он вскинул голову и шёпотом выразил свой гнев:

- Что это за фокусы, Стеша?! Такой подарок отцу ты приготовила?!

Девушка поднялась и села на ступеньку рядом. Тон, которым она начала говорить, выражал безучастие и смирение.

- Мой отец погиб при исполнении служебного долга. В своей жизни я не успела сделать ему ни одного подарка, - она нашла в себе силы посмотреть в глаза Руслану, - вместо этого я дарила их человеку, которого считала своим отцом, и в любовь которого продолжала верить. Глупая, правда?

Руслан сидел неподвижно. Лишь через несколько минут он нашёл в себе силы спросить:

- Откуда ты всё узнала?

- Из дневника моей мамы.

Снова прошла долгая пауза, прежде чем Руслан заговорил:

- Мне бы не хотелось, чтобы ты обращалась ко мне по имени-отчеству. Стеша, воспитывал тебя я, значит, ты и моя дочь тоже.

- Нет! – к ней начала возвращаться способность думать и переживать. - Я не Ваша дочь! Я перестала быть ею тогда, когда Вам стала известна правда. Ведь с тех пор Вы даже прикоснуться ко мне лишний раз избегаете, а Милославу с Анютой готовы уделять щедрые порции внимания!

Руслан с надеждой взглянул на неё.

- Тебе было больно это видеть?

Стеша снова замкнулась.

- Уже нет. Я стала взрослой и научилась обходиться без отцовской ласки. Мне ведь уже семнадцать, Руслан Александрович.

Они сидели так близко друг от друга, но между ними лежала огромная пропасть, с каждым словом становившаяся больше и глубже. Руслан тяжело вздохнул.

- Как мы теперь будем жить, Стеша? Ведь мы должны оба как-то с этим жить.

- Наверное, мне будет лучше поступить в какой-нибудь европейский университет, - нерешительно сказала девушка, - тогда мы будем видеть друг друга всего два раза в год.

Руслан отрицательно покачал головой.

- Ты неправильно меня поняла. Я не хочу, чтобы ты уезжала из нашей семьи. Нам нужно научиться понимать друг друга и строить взаимоотношения именно на этой основе.

- Это Вы не понимаете! – с горечью ответила Стеша. – У меня уже были такие взаимоотношения с отцом, и пусть лучше моя память бережно хранит их, чем подражает.

- Ты была знакома с Димой?

- Да, но не знала, что он – мой настоящий отец. Как мало я успела сказать ему!

- Но он погиб, а я жив, - с решимостью произнёс Руслан, - и нужно искать компромисс с теми, кто пока ещё чувствует!

Стеша внимательно посмотрела на него.

- Вы дадите мне «Магнолию» слетать в Южно-Сахалинск? Я хочу знать, где похоронен мой отец.

Руслан решительно поднялся и, не глядя на дочь, ответил:

- Нет. «Магнолию» я тебе не дам. Давай продолжим разговор завтра, Стеша. Мне нужно о многом подумать. Да и тебе пора спать.

Он был на последней ступеньке, когда услышал фразу, брошенную вслед почти с ненавистью:

- Теперь я понимаю, почему мой отец не мог состязаться с Вами, Руслан Александрович. У него было слишком доброе сердце. Не пойму только, почему мама сделала неправильный выбор? Ведь она могла взять меня и уехать к Диме…

Руслан повернулся.

- Наташа не могла взять тебя и уехать к Диме. Кроме тебя, у нас было ещё трое детей. Ты забываешь о своих братьях и сёстрах, Стеша. И если бы не было нашей с Наташей семьи, не было бы и тех, кто, я знаю, близок и дорог тебе: Владик, - он спустился на одну ступень. – Эмилия, - на вторую. – Паша. Маняша. Тимур. Малыш, - теперь они снова стояли рядом, и глаза их находились почти на одном уровне. Взгляд Руслана был строг и воинственен, взгляд Стеши – суров и презрителен. Руслан сделал над собой усилие и произнёс:

- Стеша, дочка, мы должны услышать друг друга. Не отталкивай меня!

- Вы дадите мне «Магнолию»?

Руслан снова покачал головой.

Стеша стремительно поднялась на самую верхнюю ступень лестницы. Остановившись, она о чём-то задумалась, и вдруг тихо, но чётко сказала:

- Я запрещаю Вам называть меня дочерью.

- Стеша!

Ответом ему был звук хлопнувшей двери. Руслану показалось, что от него содрогнулись стены, но все крепко спали после бурного праздника, и не смогли бы услышать даже грохот военных орудий.

Руслан стоял один посреди омертвевшего дома, сломленный несчастьем. В этот момент он не смог бы ответить и сам, насколько велика была его любовь к Стеше.

Глава 75.

«Память»

В последнюю ночь перед операцией Кириллов зашёл к Анике.

- Ты выполнила все предписания анестезиолога? – строго спросил он.

- Да, я не ужинала, - смиренно ответила она, с нетерпением ожидая, когда можно будет перейти к разговорам другого толка.

- Молодец. Завтракать тебе тоже нельзя, - напомнил он и присел на край кровати. – Медсестра сказала мне сегодня, что ты боишься предстоящей операции. Это правда?

- Да, - неохотно ответила девушка, - вдруг я умру?

- Что за глупости! – нахмурился Кириллов. – Эта операция мало чем будет отличаться от первой.

- Но тогда я была без сознания, и не успела даже испугаться. Я пришла в себя, а мне говорят, что только что сделали операцию. Я никогда раньше не была под наркозом. Женщины из соседней палаты рассказывали, что состояние наркоза – это почти как смерть: ничего не видишь, не слышишь, не чувствуешь.

- Всё правильно, - согласился Кириллов, - но состояние это временное. Аника, у тебя нет ни одной причины бояться – операцию буду проводить я, а мне ты ведь доверяешь?

Она задумалась на мгновенье, а потом решительно, с азартом, кивнула.

- Но мне кажется, - опередил её Кириллов, - что ты боишься иной смерти. После операции ты можешь вспомнить Тимура, и тогда твоя любовь, наконец-то, получит свободу.

Аника подняла руку, протестуя.

- Вас, Владимир Владимирович, ничто не убедит в моём отношении к Вам! После операции не может ли получиться так, что я окажусь влюблённой сразу в двух мужчин? Но меня не это тревожит. Я, действительно, боюсь смерти.

- Позволь мне рассказать анекдот, который, может статься, развеселит тебя, а, может, даст повод для размышлений.

Аника поддалась вперёд, вся обратившись в слух и внимание.

- Однажды ночью мужчина возвращался домой через кладбище. Идёт, а сам от страха дрожит, везде ему призраки умерших мерещатся. Вдруг видит, неподалёку такой же мужчина идёт. Наш герой подходит к нему и предлагает вместе дойти до выхода. Тот соглашается, и весь оставшийся путь до ворот – а кладбище было большое – они проговорили о делах, погоде и спорте. Дойдя до ворот, поворачивается наш герой к своему спутнику и говорит: «Спасибо Вам огромное, что компанию составили, а то мне одному страшно, я мертвецов боюсь». Второй пожал плечами: «А чего нас бояться?»

Для Аники, наделённой богатым воображением, всё действие разыгралось наяву. Она от души рассмеялась и, прильнув к Кириллову, переспросила весело:

- А чего нас бояться?!

- Расскажу тебе ещё одну историю, - тронутый этим жестом, сказал Кириллов, - говорят, что она не выдумка. В одном из городов бывшего СССР молодые реаниматоры со «скорой помощи», начитавшись книг «жизни после смерти» решили внести свою лепту в исследование того света. Храня тайну, они нашли добровольцев, которых вводили на минуту в состояние клинической смерти, а потом возвращали к жизни, записывая, что они «там» видели.

Будто бы первый из «лётчиков-некронавтов» рассказал о неких существах в виде вертикальных теней, которые особенно заинтересовались им, когда поняли, что он не умер, а попал туда с какими-то своими целями. Но он вовремя ускользнул обратно. Что же касается второго «некронавта», то он вернулся в глубокой коме, с неизъяснимым ужасом в глазах, и так и остался парализованным. Судя по его ответам, которые он давал, закрывая глаза: «да-нет», его уже там ждали. Да, ещё, преодолев линейность времени, он увидел будущее…