Кому светит Большая Медведица (СИ)

Алла усмехнулась.

- У нас в подъезде есть две семьи, - сказала она, - обе переехали почти одновременно, пять-шесть лет назад. Первая семья – это мать-одиночка с десятилетней дочерью. Муж этой женщины давно создал другую семью, но по воскресеньям он всегда приходит к дочери и проводит с ней целый день. Уж не знаю там, как он её развлекает и чем угощает, только девочка после этих встреч светится от счастья. – Алла сделала паузу. – Вторая семья считается полноценной, потому что в ней присутствуют и папа, и мама, только папе на сына наплевать – машина и друзья для него важнее. Вот и подумай после этого, к которому из детей – Ксюше или Андрею – слово «безотцовщина» более применимо. В России большинство пап играют формальную роль.

- А помнишь Вовочку с чердака? – поддалась вперёд Бируте. – Какие, всё-таки, у него замечательные родители! Не каждый отважится усыновить детдомовца. Не знаешь, как идут дела у мальчишек?

- Насколько мне известно, процесс по усыновлению уже закончен.

- Завидую я тому детдомовцу, - вдруг призналась Бируте, - меня уже никто не усыновит…

- Удочерит, - поправила, рассмеявшись, Алла. – Ты уже почти невеста, Бируте, а мечтаешь о родителях!

- Они нужны и в пять, и в восемнадцать лет. Ты сама не потому ли встречаешься с Виктором, что он тебе в какой-то степени заменяет отца?

- Ну, тогда это инцест! – развела руками Алла. Она упорно не хотела принимать серьёзный тон.

В дверях палаты послышался шум. Обычно открытая лишь на одну створку, дверь сейчас была распахнута. Человек, услужливо открывший её, отошёл в сторону и пропустил вперёд инвалидную коляску. Юноша, сидящий в ней, медленно направился к кровати Бируте.

- Пашка! Паша!

Бируте бросилась к нему и присела перед его ногами, боясь прикоснуться к ним. Взгляд её выражал неверие и страх – она переборола всё и обняла его колени.

- Пашенька, что случилось?

Он молча гладил её голову, выжидая, когда схлынут эмоции и высохнут слёзы. Алла замерла рядом: Пашка кивнул ей в знак приветствия, и снова дотронулся до Бируте.

- Девочка моя, - ласково сказал он, - всё кончено. С этого дня у нас с тобой начинается новая жизнь. Тебе не нужно переживать за мои ноги – я смогу ходить. Правда, врачи говорят, что я на всю жизнь останусь хромым и буду ходить с палочкой. Для меня это не имеет никакого значения. Я знаю, что и для тебя тоже.

Бируте отчаянно замотала головой, не позволяя усомниться в её чувствах.

- Как же такое могло случиться? – в отчаянии прошептала она. – Ты разбился на съёмках?

- Нет. Позавчера мне позвонил Виктис и предложил встретиться. Он был с Виктором, - Пашка взглянул на Аллу, - они сказали, что Бируте у них. Виталик Смелков пытался меня отговорить, но я не мог сидеть дома и бездействовать. Когда Виталик понял, что разговаривать со мной бесполезно, он поехал туда вместе со мной. – Пашка опустил голову. Взгляд его упал на руку девушки, бережно поглаживающую его колени. Он сжал её пальцы, нуждаясь в поддержке, и Бируте покрыла его руку своей ладонью. Комок подкатил к горлу юноши, но он нашёл в себе мужество рассказать до конца. – У Виктора было оружие и… наш разговор был недолгим… Одна пуля раздробила мне кость – врачи сделали операцию в тот же день, - а другая попала в Виталика, когда он закрыл меня собой. Он умер от потери крови.

- Виталик погиб? – пересохшими от волнения губами произнесла Бируте. Ей довелось лишь работать с этим человеком, но и за всё короткое время их знакомства она успела привязаться к нему. Трудно было не попасть под его обаяние. Бируте доставляло удовольствие наблюдать отношения Пашки и Виталика: ей казалось, что именно такой должна быть мужская дружба. Полетаев в качестве друга Пашки ей не нравился, хотя она никогда не говорила об этом. Невозможно было сравнить Виталика и Полетаева. Глядя на Пашку, на его бледное лицо и потухшие глаза, она понимала, насколько велика для него эта потеря. Пальцы их были тесно переплетены, и как бы Бируте хотелось, чтобы через них передалась ей частичка его боли!

- Операция была только позавчера, но я потребовал у хирурга, чтобы меня отпустили. Виталика хоронят сегодня в два часа. Я должен там быть, а ты – как сочтёшь нужным.

Бируте заглянула в Пашкины глаза.

- Он спас тебя для меня – я должна проститься с ним, - твёрдо сказала она. – Виталик принимал участие и в моей судьбе, он пытался помочь мне больше, чем может быть, любой друг. Я поеду с тобой.

- Папа отвезёт нас, - Пашка перевёл взгляд на дверь, и только сейчас девушки увидели Руслана, оставшегося стоять на пороге. Он улыбнулся им в знак приветствия.

- У тебя чудесный отец, - сказала Бируте, - мы только что с Аллой разговаривали о том, каким должен быть настоящий отец. Как мне всегда хотелось такого!

- Подойди к нему, - просто сказал Пашка.

Бируте поднялась и приблизилась к Руслану. Когда она бывала в их доме, они лишь вежливо здоровались, и сейчас ей хотелось сказать так много слов, но все они застряли, стоило ей остановиться перед его внимательным и светлым взором. Бируте трепетала перед этим человеком. Руслан видел это; он протянул руку и коснулся волос девушки.

- Наш дом всегда открыт для тебя, - сказал он и обнял её. В этот момент он почувствовал, что обнимает дочь. – Бируте, поддержи Пашу. Ему сейчас очень трудно. Он парень сильный, справится, но поддержка близких для него очень важна, как и для всех нас.

Бируте с благодарностью взглянула на него. Секунду назад она поклялась себе, что навсегда избавиться от наркотической привязанности – Пашке никогда больше не придётся беспокоиться из-за этого.

- Я быстро соберусь, - только сказала она и вернулась к Пашке и Алле.

- Значит, едешь, - вздохнув, констатировала подружка и робко поинтересовалась у Пашки, - а… что с Виктором и Виктисом?

- Они в следственном изоляторе. После суда они выйдут на волю лет через тридцать. На их счету не только смерть Виталика и моё увечье, но и наркопритон, и здоровье Бируте, и покушение на Владлена Ястреба.

- Это они пытались убить его? – Бируте на время прекратила собираться.

- Да. Именно поэтому милиция оказалась в том доме, где мы встретились. Они приехали брать Виктора, и не ожидали увидеть там нас.

Бируте молча продолжила собираться, но через мгновение снова оставила своё занятие.

- Ты пойдёшь к нему в следственный изолятор? – неожиданно спросила она Аллу.

Ни секунды не колеблясь, Алла ответила:

- Нет. У меня теперь тоже начинается новая жизнь.

* * *

Прежде чем подняться в палату к Владлену, Эмилия заглянула в ординаторскую. Кириллов что-то писал за своим огромным, заваленным папками, столом; вид у хирурга был настолько сосредоточенным, что Эмилия не сразу решилась позвать его.

- Владимир Владимирович!

Он взглянул на посетительницу, и отложил ручку в сторону.

- Эмилия, рад тебя видеть!

- Владимир Владимирович, простите, что отвлекаю, я просто хотела узнать, изменилось ли что-нибудь в состоянии Владлена?

- Думаю, что да. По мере того, как рана заживает, изменения в положительную сторону происходят во всём организме. Но, боюсь, выздоровление всё же затянется.

Эмилия тревожно взглянула на него.

- В больнице скучно и пресно, а климат Петербурга вовсе не способствует улучшению здоровья таких пациентов, как наш молодой человек.

- Климат?

- Да. Вот что я вам скажу, девушка, - Кириллов подошёл к Эмилии и ласково коснулся её плеча, - берите-ка с собой Владлена и езжайте с ним в Европу. Италия, Франция, Швейцария: в любой из этих стран Владлен быстро пойдёт на поправку. Да и ты отдохнёшь.

- Я неважно выгляжу? – Эмилия бросила украдкой взгляд в зеркало.

Кириллов не стал её расстраивать и продолжал говорить так, словно не слышал вопроса:

- В Европе сейчас благодать: весна наступает там чуточку раньше, так что смело можете отправляться. Да и клиники у них неплохие. Мы со своей стороны сделали всё, что могли. Скучно Владлену здесь, скучно! Серость питерского утра, унылость больничных будней… - он махнул рукой и отошёл к окну.