Кому светит Большая Медведица (СИ)

Глава 66.

«Если с другом вышел в путь»

С утра Пашка испытывал необъяснимое волнение. Ему хотелось бы думать, что оно вызвано предвкушением чего-то радостного, приятного, но чем больше проходило времени, тем увереннее становился юноша в своём предположении, что волнение это было вызвано тревогой. Причины её оставались Пашке неясны, и, может быть, поэтому ожидание нехорошего с течением дня становилось всё мучительнее.

Он съездил к Бируте; узнал, что девушка идёт на поправку, но и после этого визита на сердце не стало спокойно.

День выдался солнечный. Пашке он казался расцвеченным глумливыми красками. После свидания с Бируте он решил больше не выходить из дома. Ему вдруг захотелось дочитать книгу, начатую ещё в прошлом месяце. Кроме того, думал Пашка, чтение поможет ему отвлечься от тревожных мыслей. Он подошёл к столу, но на глаза ему попалась совершенно другая книжка. Это был курс лекций по психологии, написанный профессором Крыловым, который и преподавал сей предмет. Меж собой студенты называли эти лекции «баснями Крылова», и на самом деле это была положительная оценка. Особенность крыловских лекций состояла в том, что профессор любил сталкивать в них мнения многих – и разных – учёных мужей, но даже в своём авторитетном заключении не расставлял всех точек над i. Он предпочитал жирный вопросительный знак или не менее значительное многоточие. Профессор каждый раз напоминал своим ученикам, что нельзя полагаться на мнение одного человека, да и вообще не стоит полагаться на чьё-либо мнение. Анализ, исследование, практика – ум студента должен быть в постоянном поиске, а сердце – чутким и восприимчивым к работе ума.

Пашка рассеянно полистал брошюру, и взгляд его невольно остановился на слове «дружба»: «Чувство дружбы, объединяющее двух или нескольких индивидуумов, рождается из общих целей деятельности и интересов, проявляется в стремлении к взаимопомощи и переживается как взаимное тяготение друг к другу, как желание вместе идти по жизненному пути. Общность мировоззрения, то есть взглядов на жизнь, и мироощущения, то есть чувств, порождаемых условиями жизни, укрепляет дружбу».

Пашка задумался. В голову ему вдруг пришло, что фильм, который они сделали, мог быть стать их совместным дипломным проектом. Мысль эта родилась из чтения отрывка, как согласие с автором, но одна строка смущала Пашку. Что такое «взаимное тяготение друг к другу?» Он перелистнул ещё несколько страниц. Крылов цитировал Наума Ходакова: «Одним из часто встречающихся извращений является гомосексуализм – направленность полового влечения на лиц собственного пола. Работы многих учёных показали, что на направленность полового влечения и выбор полового партнёра в дальнейшем могут влиять интоксикации, травмы во время внутриутробного развития».

Пашка погрузился в ещё более глубокую задумчивость. Он знал раньше, что гомосексуализм может быть следствием неправильного воспитания. Но если это результат внутриутробной травмы, то должно смело заявить, что гомосексуалист – инвалид, а не извращенец. К инвалидам общество относится гораздо терпимее. Правда, Пашке не припоминалось ни одного случая, когда Виталика пытались оскорбить или высмеять. Слухи за спиной, конечно, ходили, но вот чтобы так откровенно, в лицо… Виталик умел постоять за себя, и за это его уважали. Кроме того, он бескорыстно выручал на семинарах, зачётах и даже экзаменах, так что отзываться о нём пренебрежительно было делом неблагодарным. Пашка не пришёл ни к какому выводу, и продолжал бесцельно скользить по странице взглядом: «Если чёткая градация между однополовой любовью отсутствует, говорят о бисексуальности, то есть о наличии одновременно полового влечения и к другому полу, и к своему собственному».

Пашка захлопнул книгу. Думать о Смелкове, анализировать его было легко и приятно, а копаться в своей душе – нет уж, увольте. Как можно анализировать то, что запрещаешь себе понимать?!

В дверь робко постучали. Пашка положил книжку на стол и открыл.

- Привет! – сказал Виталик, улыбаясь своей как всегда обезоруживающей улыбкой.

Пашка посторонился, давая ему войти.

- Девушка внизу, такая смуглая, со знойным взглядом, сказала мне подняться в твою комнату, - извиняющимся тоном сказал Виталик, успевая одновременно рассмотреть обстановку и оставить о ней своё мнение.

Пашке было безразлично, кто впустил Смелкова в дом. Беспомощно застыв посреди комнаты, он преданными глазами следил за действиями однокурсника и был безумно рад его визиту. Даже утренняя тревога отступила, но всё же не прошла.

- Паш, я пришёл узнать, как у тебя дела, - начал Виталик, уже заранее приготовившийся к тому, что юноша будет молчать.

- Неплохо, - неопределённо ответил Пашка.

- А как Бируте? Мне можно увидеть её?

Пашка отрицательно покачал головой.

- Это всё из-за того, что я тогда наговорил?

- Нет, это всё в целях её безопасности.

- Паш! – вдруг проникновенно произнёс Виталик. - Мне не хватает тебя.

Пашка шумно вздохнул и посмотрел Виталику в глаза. Неизвестно, что сорвалось бы с его губ, если бы в это время не зазвонил телефон. Пашка кинулся к нему, как к своему спасителю.

- Алло!

- Девушкин, это снова Виктис. Нам надоело играть с тобой в прятки, поэтому мы решили положить конец твоим играм.

Виталик нажал на кнопку громкой связи и перехватил руку Пашки, рассерженного его самодеятельностью.

- Мы тут провели небольшое расследование и выяснили, где ты прячешь Бируте, - зазвучал на всю комнату резкий, отталкивающий голос Виктиса,- как ты думаешь, настало время поговорить по-мужски?

- О чём ты? – выдержав паузу, спросил Пашка. Голос его прозвучал равнодушно, ничем не выдавая волнения, которое охватило юношу.

- Там, где ты прячешь Бируте, её уже нет. Но мы с удовольствием сообщим тебе её местонахождение, когда ты ровно через час и двадцать минут приедешь на улицу Шкапина, 15.

Виктис положил трубку. Вслед затем Виталик оборвал вой гудков и взглянул на Пашку.

- Надеюсь, ты не купился на этот блеф?

- Блеф?! Вряд ли эти подонки способны блефовать! Я даже «часа и двадцати минут» ждать не буду, чтобы разобраться с ними!

- Паша, Паша! – примиряюще сказал Виталик. – Выдержка всегда была одним из твоих достоинств. Какой смысл ехать сейчас туда, где, возможно, эти люди будут лишь в назначенное время? И как ты будешь с ними разбираться? Они же толкают тебя на преступление!

- Я не знаю, какой закон может защитить Бируте, - жёстко ответил Пашка, - я не могу допустить, чтобы она снова страдала!

- Позвони. Позвони туда, где ты её скрываешь, - посоветовал Виталик, и добавил уверенно, - для блефа большого мастерства не нужно.

* * *

На другом конце города, в полуразрушенном доме Адмиралтейского квартала, Виктор ждал, когда раздастся характерный щелчок и магнитофон автоматически включится. Виктис, устроившись рядом в допотопных наушниках, нетерпеливо поглядывал то на него, то на сидящую в отдалении Яну. Девушка держала в руках микрофон, всё её лицо выражало неудовольствие.

- Не забыла, что нужно сказать? – строго посмотрел на неё Виктор.

Она не успела ответить. Что-то щёлкнуло, и плёнка в магнитофоне стала медленно набирать обороты.

- Алло, здравствуйте! - приятным голосом произнесла Яна.

- Здравствуйте. Наркологический диспансер? – громко спросил Пашка.

- Да, - мягко ответствовала Яна, - что Вы хотели?

- Это Павел Девушкин. Скажите, где сейчас Бируте Поцюс? Она уже вернулась с процедур?

- Минуточку… Бируте Поцюс сегодня выписали, молодой человек.

- Её не могли выписать без меня! – Пашка еле сдержал раздражение. – У меня была личная договорённость с главврачом!

- Молодой человек, - сделав голос построже, произнесла Яна, - разумеется, одну её не отпустили бы. За ней приехали родственники.

- Пригласите к телефону главврача, - сухо приказал Пашка.