Кому светит Большая Медведица (СИ)

Так, в сомнениях и сожалениях, он доехал до «Звёзд Эмилии». Стоило ему войти в зал, как пасмурное лицо юноши стало преображаться. Вокруг было столько счастливых, радостных глаз и улыбок, смех, танцы – невозможно оставаться равнодушным к царившему веселью. В конкурсах и розыгрышах Пашка участвовать не стал, предпочитая наблюдать их из-за столика, а в промежутках общался с друзьями и знакомыми. Неожиданный выход отца оживил его и он больше не жалел, что приехал на праздник.

- Папка! – он крепко обнял отца. – Вот это сюрприз! Ты такой молодец, что приехал! А Маняша и Тимур? Они тоже здесь?

- Нет, - Руслан жестом пригласил сесть за столик, - петербуржская зима не пойдёт им на пользу. Сегодня тепло, но кто знает, сколько дней продержится такая погода. А близнецам нужен ровный климат. Правда, последнее время они скучают по России больше, чем прежде.

- Я знаю, Маняша мне каждый раз, когда звонит, говорит об этом. Я рад, что хоть кто-то из вас приехал. Твоё появление стало настоящим сюрпризом для мамы! А ваш дуэт с Эмилией просто выше всяких похвал.

- Ну, с Эмилией мне не сравнится – ни в вокале, ни в сюрпризах, - с грустной улыбкой ответил Руслан, - я узнал вчера из газет, что она покинула ледовую площадку.

- Она собиралась сделать это.

- Я знаю. Но не думал, что это произойдёт так скоро, и так... неожиданно. Всё-таки она взяла золото в чемпионате. Но прав был, видимо, Тимур Самохвалов – жажда музыки сильнее танцев, и природные таланты всё же одержали верх над родительскими мечтами. Я игнорировал это до сегодняшнего дня. Старею, брат, - полушутя-полусерьёзно сказал Руслан.

- Ты? Стареешь? – не поверил его тону Пашка. – Мой отец всегда самый молодой! Смотри, и мама расцвела с твоим приездом!

- А ты? – Руслан внимательно посмотрел на сына.

- Папа, я так рад... – начал было Пашка, но Руслан остановил его.

- Я не об этом. У тебя всегда был другой взгляд, - прости, не могу подобрать эпитетов, не силён в литературных изысках – и сейчас он не похож на прежний, - продолжая изучать лицо сына, говорил Руслан, - мне Наташа рассказала о твоих занятиях с Бируте. И о фильме. Хорошее дело вы делаете.

Прятать грусть за улыбкой теперь было бесполезно.

- Хорошее, - повторил Руслан, - если девочку уже не спасти, то хотя бы благодаря её исповеди другие задумаются о том, что такое наркотики.

- Почему – не спасти? – исподлобья глянул на него Пашка.

- Потому что фильм – это всего лишь игра. Закончив её, Бируте вернётся к жизни, в которой ничего не изменилось. Она по-прежнему будет вращаться в среде наркоманов и преступников. Неизвестно, сколько ещё выдержит её организм.

Пашка весь напрягся. Он не хотел, чтобы отец знал о его чувствах, но, кажется, по лицу юноши можно было догадаться обо всём.

- Что бы ты сделал на моём месте? – спросил он, думая, что задаёт нейтральный вопрос.

- Я бы спас её, - твёрдо сказал Руслан. – В случае с регулировщиком я был неправ, но тут, я думаю, ты согласишься со мной. Я вообще не понимаю, почему ты до сих пор здесь.

Пашка поднялся.

- Ты самый лучший в мире отец! – он хлопнул Руслана по плечу и, больше ни слова не говоря, направился к выходу. Отец тысячу раз прав! Медлить больше нельзя.

В дверях он столкнулся с Виталиком.

- Извини, мне некогда! – на ходу обрубил Пашка, не давая ему начать разговор.

- Ты к ней? – от проницательности Смелкова Пашка невольно замедлил шаг. Потом остановился и вернулся.

Виталик был сегодня в элегантном чёрном костюме и при галстуке. Аккуратно уложенные гелем волосы чуть поблёскивали при ярком свете ресторанных люстр. Всё на нём было безупречно – от начищенных ботинок до ясного спокойного взгляда. Встретившись с ним, Пашка снова почувствовал себя неуютно.

- Ты вернёшься потом? – с тщательно скрываемой надеждой спросил Виталик.

- Не знаю. Не обещаю, но обязательно позвоню. Ведь сегодня праздник не только влюблённых, но и друзей. Я помню об этом. А сейчас мне действительно нужно идти. - Пашка сделал шаг, потом снова вернулся. – Да, кстати, ты мне ничего сегодня по радио не передавал?

- Нет, - озадаченно посмотрел на него Виталик, - у меня появились конкуренты?

- Конкурентки, - улыбнулся Пашка, и оставил однокурсника одного ломать голову над его словами и довольной улыбкой.

* * *

Сегодня Виктис наказал Бируте оставаться дома, даже в магазин запретил выходить. Вечером он обещал свозить её в какой-нибудь ресторан, а пока она должна сидеть в его квартире и готовиться к празднику. Что означало «готовиться к празднику», Бируте не понимала: в любой момент Виктис мог ввалиться с каким-нибудь заблудившимся «долларовым» иностранцем и потребовать обслужить его. Сколько раз так уже было! На праздник нужны деньги.

Бируте думала обо всём этом, сидя на подоконнике и слушая первую в этом году капель. Скоро солнце зайдёт, и сосульки перестанут пускать слёзы. Бируте нагнулась и отломила с карниза большую стеклянную фигуру. Лёд под теплом её рук стал таять ещё быстрее и прохладная струйка потекла сквозь пальцы на подоконник. Бируте ладонью вытерла лужицу и выбросила сосульку. Почему с приходом весны они тают, а она превращается в лёд? И почему чем ласковее весеннее солнце, тем прочнее её ледовый панцирь?

Бируте так глубоко задумалась, что не слышала, как Пират вот уже несколько минут жалобно пищит у батареи, просясь на подоконник. От мыслей её отвлёк телефонный звонок. Она неохотно спустила ноги на пол и дотянулась до трубки.

- Алло?

- Бируте, детка, будь дома, никуда не ходи, даже к соседке, - подозрительно ласково прозвучал голос Виктиса, - чтобы через пару часов погулять в ресторане, тебе нужно немного поработать. Я нашёл клиента – этот парень мне не нравится, но он заплатил большие деньги, так что обслужи его по высшему классу. Ты меня поняла?

- Да, - безразлично ответила Бируте, краем глаза замечая, как Пират пытается забраться по скользкой батарее на подоконник.

- Мы будем минут через пятнадцать, - почему-то хихикнул Виктис и повесил трубку.

Бируте посадила Пирата на подоконник и погладила его рыжую спинку. Котёнок зажмурил свой единственный глаз и замурлыкал.

- Тебе тоже хочется погреться, - улыбнувшись, сказала девушка, и кот вопросительно уставился на неё, - сегодня праздник, Пират, четырнадцатое февраля, а для меня он какой-то день траура. В сериалах плачут по такому поводу, а я даже этого не могу сделать. У сосулек – у тех и то слёз больше.

Она вздохнула и направилась в ванную. «Может, выпить? – мелькнула у неё мысль, когда она стояла под душем. – Ну, чтобы не думать о том, какой сегодня день и кто на тебе лежит...»

Выпить Бируте не успела. Заворачиваясь в полотенце, она услышала звонок в дверь. В квартире было холодно, но она босыми ногами прошлёпала к двери и открыла. Виктис был один.

- Ты ещё не готова? – он мельком взглянул на девушку. – И не надо. Клиент голодный, через пару минут всю одежду сорвёт. Он сейчас машину ставит. Марш в комнату! И выкинь оттуда Пирата, чтобы он мероприятие не испортил.

Бируте покорно вернулась в комнату.

- Не забудь – халтура не пройдёт! – крикнул ей вслед Виктис. – Как-нибудь уж сымитируй!

Бируте услышала, как на их этаже остановился лифт, и ещё плотнее завернулась в полотенце. За дверью послышались шаги, и тут же Бируте услышала, как мяукает за спиной Пират.

- Кис-кис-кис, - позвала она его, - Пират, мы расстаёмся ненадолго.

Она взяла кота на руки и хотела прикрыть окно, как вдруг услышала голос:

- Так как меня обслужат?

Бируте обернулась, думая, что ослышалась. Сердце подобралось к горлу и на лбу выступили капельки пота.

- Так как? – повторил свой вопрос Пашка, расстёгивая пиджак.

Удивление в глазах девушки сменилось растерянностью; Пират медленно выскользнул из вспотевших ладоней на пол и уселся у ног хозяйки. Пашка улыбнулся. Бируте показалось, что он сделал это с издёвкой. Потешался над её позором или торжествовал?