Под тенью мира. Книга вторая

Эта мучительная дорога по сырым болотам едва не стоила мне жизни – у меня не было сил для того, чтобы перемещаться на такие огромные расстояния, тем более едва одетой пробираться по топям, кишащим мошкарой, зверьём и кем ещё похуже. Слава Богу, с большим старанием, но я всё выдержала этот путь.

К моему счастью, мы прошли по болотам без приключений.

Было уже около девяти утра, когда мы подошли к подножию холма, где находился собор «Ковчег и голубь». Я уже думала, что не доживу до этого момента – я промерзла до костей, мои ноги едва шевелились, а пальцы не двигались. Честно скажу, что опасность напрочь простудиться была просто колоссальной, а мне с моими ранами этого нельзя было допускать. Именно поэтому я всё-таки перед самым началом нашего похода обратно вытянула из сумки маленькую бутылку с виски и потихоньку прикладывалась к ней, пока мы с дикарями преодолевали этот жуткий путь.

И вот первую половину пути я потихоньку делала по глоточку из этой бутылки, чтобы совсем не продрогнуть и хоть чуть-чуть расслабить сжатые мышцы. Путешествие заняло около двух часов, но время прошло как-то быстрее.

В любом случае, к тому моменту как мы пришли – всякий намёк на виски в моем организме уже и подавно исчез.

Мы поднялись на холм, когда яркий свет утреннего солнца практические насквозь прорезал все туманные покровы холмов Поинт-Лукаута. Солнце скользило по красным кирпичам собора, по кованому забору и полуразрушенным надгробиям на кладбище неподалеку.

Весь путь я думала только о Догмите. Я ужасно волновалось о нём и мне хотелось как можно быстрее вернуться к Маргарите, чтобы решить все наши проблемы.

Хотя возвращаться к Марго с пустыми руками было дело пустым. Для начала мне нужно было выбить из Дезмонда детали для починки самогонного аппарата Марго.

Мы подошли к воротам, и дикарь с ирокезом сказал в Интерком несколько слов. Через минуту высокие кованые ворота со скрипом отворились, давая нам право войти на территорию собора.

И вот теперь я полностью увидела хорошо сохранившийся с довоенных лет собор, построенный из красного кирпича в готическом стиле.

Я ошеломленно открыла рот, оглядывая это прекрасное строение.

Над массивными дубовыми дверьми в стене было сделано круглое окно с разбитым витражом, сверкающим цветными бликами на утреннем солнце. Кирпичные стены собора поросли плющом, узкие высокие окна были потемневшими от пыли и грязи. Крыша собора была кое-где разрушена, кирпич обвалился, но в целом собор отлично сохранился.

На территории собора я заметила каменные дорожки, пожухлую траву на полянках и многочисленные грядки, где копались дикари, выращивая пангу. Это всё, что я успела заметить, прежде чем ко мне подошёл седой старик с маленькими неприятными глазками – он тоже был одним из дикарей. Старик носил традиционные одежды дикарей наравне с их традиционными побрякушками из ракушек, бусинок и рыбьих хвостов.

Лицо и руки старика были разрисованы кровью.

Я почувствовала тошноту, когда он ко мне подошёл. От него пахло землёй, рыбой и этой самой кровью.

- Воистину, мать панга ниспослала тебе мудрости, и разум твой был открыт, – произнёс он, щуря глаза и присматриваясь ко мне. – Добро пожаловать в нашу обитель. Я брат Джимсон.

Мне было непонятно улыбается ли он мне или смотрит на меня с подозрением. В любом случае, у меня не было сил, чтобы выяснять это. Моя спина болела, голова разрывалась на части, и я едва-едва держалась на ногах от усталости. Я кое-что припомнила.

Джимсон – это ведь тот самый тип, которому два моих сопровождающих посоветовали задать все мои вопросы.

- Спасибо… Ээ… Кхм, я бы хотела сразу кое-что узнать у Вас, – наплевав на все прелюдии, бесцеремонно сказала я старику хриплым голосом. – Расскажите, пожалуйста, что со мной случилось. Почему у меня так болит голова? И почему у меня шрам на спине?

Джимсон широко улыбнулся. И я поняла, что это у него всегда было такое странное выражение лица, создающее впечатление будто бы он вглядывается в тебя с подозрением.

- Теперь ты представляешь, как наше сознание стремится раскрыться на полную силу, - сказал он радостно. - Это чувство отсутствия границ. Предела нет! – Джимсон развел руками, его ладони были испачканы в земле. - И да, на теле остаются шрамы от обряда, но теперь твоя душа навеки окрепла! И да, добро пожаловать в наш собор. Заходи, просветленная сестра!

Я покачала головой, закрывая лицо руками. Он вообще меня слышал?

- Вы что-то путаете, - отрезала я. - Я здесь не для того чтобы проходить какие-то ваши обряды, просвещаться и так далее. Я…

- Я знаю, дитя, - кивнул Джимсон. – Я знаю. Но тебе необходимо было поговорить с нами, зайти в наш собор – а значит, ты должна была пройти испытание и обряд. И теперь ты прошла. Я не знаю, пойдешь ли ты с нами по нашему пути или скажешь то, что хотела и потом навсегда уйдёшь, но в любом случае знай, что мы проповедуем всемогущую власть совершенного разума и отрицание тлетворного влияния физического мира! – Джимсон вещал это мне с таким неподдельным удовольствием и напыщенностью, что мне стало тошно. Я в один момент узнала в нём отца Кромвеля. – Посмотри, дитя, физический мир уничтожен. Он не совершенен. Мы же стремимся освободить наш разум из гниющей клети и обрести лучший мир. – Джимсон обвел рукой территорию собора. - Посмотри! Ты видишь же, что нам удалось вырастить огромное множество панги… Это дар от самой земли в знак того, что мы достигли равновесия с природой и высшими планами. Она ощущает, что мы ищем освобождение от тлетворного влияния физического мира, и поощряет наше стремление. Обязательно пройдись по территории нашего дома, здесь ты увидишь то, чего мы достигли!

- О, да, я вижу - произнесла я расстроенно. – И у меня просто нет слов…

Я была разгневана и утомлена. Почему на моем пути ВСЕГДА встают какие-то секты.

- В любом случае, дитя, - произнес Джимсон. - Ты хотела помочь нам и рассказать о наших братьях и их походе на особняк.

- Я могу говорить об этом только с предводителем этого племени, - тут же сказала я, встрепенувшись. - Кто ваш вожак?

- Вожак? – удивленно спросил Джимсон, задумываясь на мгновение. Он улыбнулся и кивнул мне. - Это, стало быть, Джексон. Очень мудрый человек. Он удалился в свою Пещеру причастия, чтобы созерцать там непостижимое!

Я состроила кислую мину.

- И где же находится эта пещера? – спросила я.

- Только самым праведным и верным известно, где находится его обитель постижения. – Джимсон тяжело вздохнул и опустил взгляд. – И, увы, меня нет в числе этих блаженных.

Ну что ж такое-то?! Я уже готова была расплакаться от всего того, что со мной происходило.

Но нет, я должна держать себя в руках – я должна думать о Догмите. В любом случае, может быть у меня получится выудить у этого старика информацию, необходимую Дезмонду и тогда, возможно, Дезмонд, наконец, поможет мне.

- Хорошо, тогда… - осторожно сказала я, смягчаясь и меняя тон. – Может быть, Вы мне скажете, зачем же вы напали на особняк?

Джимсон улыбнулся и кивнул, закрыв глаза.

- Самому просвещенному из нас открылась, что судьбе угодно, дабы особняк был сожжен дотла! На этом, к сожалению, всё…

- Замечательно, - пропищала я.